Последние обряды (ЛП)

  -- Все страньше и страньше, -- тяжело сказал Клейдон. — А потом их было двое.

  Но Резник все еще смотрел на входную дверь, задаваясь вопросом, что происходит в голове Майкла Престона, что происходит внутри.

  — Ты уверен, что не хочешь? — сказала Лоррейн, и когда Престон покачал головой, она налила джин в стакан, сделала глоток, налила еще немного. Десять минут с тех пор, как он произнес что-то большее, чем случайное слово. Она пронесла свой напиток вокруг стола туда, где он сидел, и встала рядом с ним, положив одну руку ему на плечо, растопырив пальцы. Он склонил голову набок к ее руке. Его дыхание было прерывистым, как ткань на ветру.

  — Это бы никогда не сработало, Майкл. Ты знаешь это, не так ли?

  Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что он плачет.

  «Ты помнишь то время, — сказала Лоррейн, — мы были в отпуске с мамой, в трейлере. Файли, я думаю, что это было. Тебе было всего шестнадцать.

  «Бридлингтон. Это был Бридлингтон.

  «Мы сделали этого воздушного змея, а вы сделали. Пролетел на нем вдоль пляжа, с дюн». Она сделала паузу. — Это было в первый раз.

  «Не надо». Он полуобернулся, с красными глазами.

  "Почему нет? Разве это не то, о чем все это?»

  "Нет."

  «Не так ли?»

  Он отвернулся, потянулся к ее руке. — Ты сказал, что любишь меня, Ло.

  "Я сделал."

  «Мы всегда будем вместе, вот что ты сказал».

  «Мы были детьми».

  "Нет. Ваши двое, они дети. Мы были старше, знали, что делаем».

  — А мы?

  Стоя, он коснулся ее рук, затылка, поцеловал волосы.

  «Не надо». Она оттолкнулась, но он схватил ее за запястье и потянул назад; держал ее крепче, крепче.

  — Ты знаешь, что я хочу тебя.

  "Нет."

  «Все, о чем я думал…»

  — Майкл, нет. Она вырвалась и снова двинулась, пока угол стола не оказался между ними, а дробовик все еще лежал там, тупой и манящий. "Это не тоже самое; Я другой. Я знаю, что у тебя все было по-другому, и мне очень жаль, но ты должен увидеть…

  "Смотри что?"

  — Этот… этот человек, которым ты был, о котором ты мечтал, о котором фантазировал, о чем угодно — это не я. У меня есть все это, дом. Дети. Майкл, теперь я замужем, разве ты не понимаешь?

  Он рассмеялся, резко и некрасиво. «Это не гребаный брак, это притворство».

  Лоррейн провела рукой по волосам и проглотила немного джина. — Это не притворство, Майкл. Вот что такое брак».

  Его пальцы коснулись блестящего приклада пистолета. Она была прекрасна, прекрасна в его глазах. "Той ночью …"

  "Нет."

  «В ту ночь это случилось…»

  — Майкл, пожалуйста…

  — Слушай, ты должен слушать.

  "Майкл …"

  Он поднял дробовик и ударил им по столу. "Послушай меня."

  — Хорошо, — выдохнула она, — хорошо. Так много лет она провела, точно не зная; стремится сохранить его таким образом. Показания, которые Майкл отказался дать на скамье подсудимых, заявление о смягчении ответственности; выражение его глаз, когда его сняли, последнее, что она видела.

  — Он поймал меня, — сказал Престон. — Ускользнуть из твоей комнаты. Рассмеялся. Ударил меня по лицу. Схватил меня за руку. Я прижала пальцы к его носу, принюхиваясь. «Прекрасная, не правда ли? Выбор. Спелый. Я все думал, когда ты начнешь получать свое. И он снова засмеялся и подмигнул. "Хранение этого в семье."

  Слезы текли по лицу Лоррейн, не останавливаясь.

  — Я ударил его, — сказал Престон. «Продолжал бить его. Стащил его вниз и в магазин. Продолжал бить его, пока он не умер. Наш чертов отец!

  Она обняла его тогда и поцеловала его и, не глядя ему в глаза, сказала: — Он вошел в мою комнату, после того как я легла спать; как, я полагаю, делает большинство отцов. Уложи меня, расскажи мне историю. Этот поросенок пошел на рынок, этот поросенок… Сначала ему было просто щекотно, а потом он начал, знаете, там, его пальцы, вниз между моими ногами. Еще щекотно. Позже, когда я стал старше, это было, когда он вернулся из паба, тогда было больше, он… Когда у меня начались первые месячные, он остановился. Никогда не подходил ко мне, не снова. Не после этого».

  Голос Майкла был далеким, странным. — Ты никому не сказал?

  — Не раньше сегодняшнего дня.

  Он посмотрел на нее. "Как ты мог? Я имею в виду, пусть он. Не говоря?"

  — О, Майкл, я был ребенком.

  "Но позже …"

  «Потом это ты пришел, о, так тихонько, в мою комнату. Теперь я вряд ли мог признаться в одном без другого, не так ли?

  Он вздрогнул. «Это было по-другому».

  «Вопрос степени».

  "Ты любил меня."

  "Я любила его."

  "Даже после …"

  — Он был моим отцом.

  — Он чертовски оскорбил тебя.

  "Знаю, знаю. Но все не так просто, все не так». Она отошла и сказала: «Мы должны закончить это. Мы должны."

  После долгой паузы он кивнул и велел ей набрать номер, записанный на пленку на телефоне. «Я выхожу», — сказал он, когда они установили связь. — Мы оба выходим.

  «Сначала выбрось дробовик». Голос Сиддонса.

  "Правильно." Престон посмотрел на Лоррейн и вернул ей телефон.

  — Что ты думаешь? — спросил Сиддонс, отвернувшись от экрана к Резнику.

  — Я думаю, он сделает так, как сказал.

  — Скоро увидим, — сказал Клейдон, указывая.