Последние парень и девушка на Земле

В зоне, где парковка была запрещена, стоял телевизионный фургон. Лишь немногие из нас обратили на него внимание. Думаю, потому, что нас уже перекормили новостями и от них тошнило. Во всяком случае, мне они точно осточертели. Да сегодня и наш город уже не был в новостях на первом плане, несмотря на то что прогнозы погоды обещали нам новые дожди. Дело было в том, что произошла автомобильная авария, в которой пострадал знаменитый теннисист, и состояние его было критическим.

– Мистер Хьюитт!

Мы с отцом остановились.

Из задней двери телевизионного передающего фургона спрыгнул человек в костюме и галстуке:

– Привет, я Шон Уилкокс из Кей-Пи-Би-Си. Здорово наконец встретиться с вами лично и увидеть, как выглядит человек, написавший вот это. – И он поднял, так чтобы все видели, написанное отцом протестное письмо. – Жители этого города твердят, что говорить здесь нужно именно с вами.

– Так вы его прочли? – Отец просиял. – В офисе губернатора никто даже не признается в его получении. И из городского совета я тоже не получил никакого ответа. А мэр Аверсано все это время избегает отвечать на мои звонки.

– Что ж, если честно, мистер Хьюитт, история плана затопления Эбердина уже несколько отошла в тень. Но если вы огласите свои идеи в нашем эфире, это наверняка вновь привлечет внимание общественности к положению в вашем городе. Это и объявление, которое здесь собираются сделать сегодня.

– А о чем они собираются нам объявить? – спросила я, перевешивая свой школьный рюкзак с одного плеча на другое.

Телевизионщик посмотрел на меня и сглотнул.

– Мы этого точно не знаем, – сказал он, и мне стало очевидно, что он врет. Ретивый оператор достал свою камеру из задней двери фургона и начал наводить ее на моего отца. Он встал под таким углом, чтобы в кадр не попала я. – Проблема состоит в том, что текст составленного вами документа… ну, как бы точнее выразиться, он недостаточно зажигателен. – Он произнес это последнее слово как начинающий актер мюзикла.

– Понятно.

– Ваши аргументы убедительны, и… между нами… я с вами согласен. Я думаю, есть другие возможные варианты действий, которые губернатор предпочел не рассматривать. Вероятно, потому что он считает, что от всех вас можно легко и быстро избавиться с помощью небольшой суммы… – С этими словами репортер поднял руку и потер большой палец указательным и средним – понимаемый во всем мире жест, означающий «деньги». – Но вам нужно привлечь на свою сторону общественное мнение. И лучший способ для этого – демонстрация силы вроде митинга у здания мэрии. Что-нибудь наглядное, зримое, чтобы доказать, что за вами стоят люди. Думаю, демонстрация общественной поддержки будет посильнее фактов. Мы можем снять интервью с вами прямо сейчас, небольшое интервью, в котором вы бы повторили и подчеркнули основные пункты вашего письма и призвали людей на митинг. И бах! Ваш город снова привлечет к себе всеобщее внимание.

Отец посмотрел на меня, потом перевел взгляд обратно на репортера.

– Подождите минутку, – сказал он, отводя меня в сторону и заводя за капот телевизионного фургона. – Что ты обо всем этом думаешь?

– Думаю, он прав. Ты должен сделать что-то по-настоящему важное. Созвать митинг – это было бы как раз то, что надо.

Отец вздохнул:

– Я думал, мое письмо наделает больше шуму. Но губернатор Уорд – матерый политикан. Это он дергает за все ниточки.

– Но ты же сам говорил, папа, что были случаи, когда народ выигрывал подобные битвы. И потом, подумай сам. Этот репортер считает, что у тебя есть шанс.

– Верно.

– В любом случае, что ты теряешь? Боишься, что никто не придет? Да это просто невозможно! Ведь есть люди, которые тебя поддерживают. И Чарли, и Сай, и все те, кому вы помогали. А есть еще Бесс и Рассел Диксон… и все, кто приходил в наш дом. Не говоря уже о маме и обо мне…

Отец кивнул и сделал глубокий вдох.

– Думаю, мне все равно нечего терять, – усмехнулся он. – Кстати, как я выгляжу? – Он откашлялся – Не слишком прилизанным?

Я чуть не рассмеялась:

– Слишком прилизанным? Да ты смотришься замечательно, отец. Выглядишь самим собой. Как истинная соль земли.

Отец пригнулся, чтобы посмотреть на свои волосы в зеркале заднего вида какого-то из припаркованных поблизости автомобилей. Потом двинулся назад, туда, где его ждал репортер:

– Хорошо, давайте. Но не могли бы мы подождать до окончания собрания?

Репортер покачал головой:

– Нет, надо сделать это прямо сейчас, чтобы мы могли смонтировать анонс вашего интервью, который будет показан в дневном выпуске новостей. Чем больше внимания мы привлечем к этой истории до вечерней информационной программы, тем большая аудитория нас будет смотреть.

Отец бросил на меня смущенный взгляд.

– За меня не беспокойся. Я отыщу тебя, когда собрание закончится, и передам, что нам там будут говорить.

Отходя к школе, я заметила, что машина с шерифом Хемриком и Ливаем притормаживает. Они сидели и смотрели, как мой отец беседует с репортером. Клянусь, что у шерифа Хемрика вид был обеспокоенный. Ливай перевел взгляд на меня, и, едва это случилось, я самодовольно помахала ему рукой.