Последние парень и девушка на Земле

– Не знаю, – сказала Морган. – Может быть, это не такая уж хорошая мысль. – Она опустила голову и ковыряла бумажную бахрому внутри металлической спирали, которой была скреплена ее записная книжка.

Элиза несколько раз моргнула:

– Хорошо, нет проблем. Я просто думала, дай предложу это мимоходом.

Я по-прежнему точно не знала, что было у Элизы на уме, то ли она и впрямь хотела пригласить Уэса на свою вечеринку, то ли искала способ поссорить Морган и меня. Но что бы это ни было, это стопудово сыграло в мою пользу.

Глава 22. Пятница, 20 мая

После полудня ожидается увеличение облачного покрова, переходящее ранним вечером в дождь. Минимальная температура 54 градуса по Фаренгейту.

После уроков я встала перед школой и начала ждать Ливая. Но его все не было. Я послала ему сообщение: «Я уже здесь. А ты где?»

«Нет, это я здесь. А ТЫ где?»

Я повернулась на триста шестьдесят градусов, оглядываясь по сторонам:

«Ты что, разыгрываешь меня?»

«Я в полицейском участке. Я написал тебе раньше, чтобы ты встретилась со мной здесь».

– «Ничего ты мне не писал».

Я прокрутила назад все сообщения на моем телефоне, чтобы удостовериться.

«У меня нет от тебя сообщения на этот счет».

Я стояла перед школой и ждала, когда Ливай ответит мне. На это ушло какое-то время. Я посмотрела на школьные часы, но кто-то оторвал их позолоченные стрелки, и теперь это был просто пустой циферблат. Это вогнало меня в тоску.

«Извини. Оно было в моей черновой папке».

Идиот! Я сердито написала: «Так ты за мной придешь?»

«Мне надо поговорить с отцом. Встретимся в участке».

К счастью, полицейский участок находился недалеко от средней школы. Всего лишь в нескольких кварталах, рядом со зданием мэрии. Но это отнюдь не уменьшило моей злости. Я и так ненавидела эту работу. Ненавидела больше всего на свете. И саму работу, такую невыносимо скучную, и своего напарника, который был ужасен.

Полицейский участок гудел как улей, люди там постоянно отвечали на телефонные звонки и ксерокопировали бумаги.

Ливая нигде не было видно, и я села сбоку от передней стойки. Несколько полицейских разглядывали меня, проходя мимо, – наверное, из-за отца.

Наконец Ливай вышел. Вслед за ним шел шериф Хемрик. Ливай вяло передал мне несколько бумаг:

– Ты должна подписать их, чтобы получить деньги.

Я чувствовала себя такой дрянью, пролистывая бланки документов, подписывая их и тем самым помогая врагу. Потому что на каждый дом, который мы с Ливаем проверим и очистим от мусора, приходилась одна семья, которая могла бы поддержать отца в его борьбе за спасение Эбердина. Я почти почувствовала облегчение, когда не смогла ответить на вопрос на третьем из бланков. Я подняла глаза и сказала:

– Я не знаю свой номер социального страхования.

Усмехаясь, Ливай посмотрел на своего отца, стоявшего, прислонившись к стойке:

– Ты слышал это, папа?

Но шериф Хемрик меня не слышал. Он разговаривал с женщиной, сидевшей за стоящим за стойкой письменным столом.

Тогда Ливай сказал уже громче:

– Кили тоже не знает свой номер социального страхования.

– Это не оправдание. Отправь по почте все бумаги, касающиеся твоего проживания в общежитии, завтра же, Ливай.

– Хорошо, хорошо. – Ливай толкнул дверь участка и начал спускаться по лестнице.

Я, отстав на несколько ступенек, следовала за ним.

– О чем это он?

– О делах, связанных с поступлением в колледж. Он боится, как бы мне не отказали в месте в общежитии для учебы на летних подготовительных курсах, если я не отправлю им какую-то медицинскую форму о состоянии здоровья, но так дела не делаются. А, ладно, забей.

Я пожала плечами:

– Итак? Сколько домов мы проверим сегодня?

– А что, ты хотела бы отправиться куда-то еще? – огрызнулся он.

– Честно говоря, да.

Ливай закинул голову назад:

– Ты всегда такая?

– Какая?

– Чертовски несносная!

Я разинула рот. Я никогда не слышала, чтобы Ливай ругался неприличными словами.

– Прости, – пробурчал парень.

– Не извиняйся. Это даже вроде как произвело на меня благоприятное впечатление, – усмехнулась я.

Ливай закатил глаза:

– Что ж, это говорит о многом.

* * *

Мы проверили в этот день семь домов, и только три из них смогли пометить знаком «Х». Но семьдесят долларов – это семьдесят долларов, и если я начинала думать об этой работе просто как о коммерческой сделке, то все проходило гораздо более безболезненно.

Ливай посмотрел на свой список:

– Думаю, этот последний дом мы пропустим.

Я встала за его спиной на цыпочки, пытаясь разглядеть дом, на который он показывал, – тот же самый адрес, куда мы, судя по всему, не пошли и в прошлый раз.

– Ты уверен? – спросила я, стараясь не слишком-то демонстрировать свое желание поскорее уйти, но мне реально хотелось как можно скорее очутиться у Морган.