Последние походы Святослава

Но если бы дело было только в одном Никифоре! Будучи исключительно честным и неприхотливым человеком, Фока начал налагать свою тяжёлую руку на церковные богатства, резонно полагая, что служителям Бога они пи к чему и что аскетизм есть верный путь к святости. Этим он возбудил против себя ненависть церковников, которым ну очень не хотелось расставаться со своим добром. Дальше — больше. Базилевс начал бороться с коррупцией и взяточничеством, чем озлобил армию чиновников и аристократов, многие из которых попали под удар его крепкой десницы. Однако, карая мздоимцев и казнокрадов, Никифор сквозь пальцы смотрел на проделки своих родственников, которые беззастенчиво наживались на народных бедах. Дело в том, что на постоянные войны на Востоке требовались большие деньги, запускать руку в государственную казну император не хотел, а потому и тряс церковников, увеличивал налоги. В итоге решил поднять и цены на хлеб. «Ведь и василевс, утверждая, что ему необходимы большие средства на военные нужды, безжалостно разорял своих подданных и выдумывал новые неслыханные налоги» (Л. Диакон). О том же свидетельствует и Ибн-Хаукаль, отмечая факт того, что именно налоговая политика Фоки была причиной того, «почему христиане его ненавидели, проклинали его царствование, гневались на его продолжительность и боялись повторения им походов на земли мусульманские».

Всё это и так вызвало резкий рост недовольства, а тут ещё в 968 году грянула засуха, в стране наступил голод. Вот тут-то и явил себя во всей красе Лев Фока, брат базилевса, победитель венгров и Сейф-ад-Даула, который, но меткому замечанию Льва Диакона, «сменил мужество воина на корыстолюбие горожанина». Пользуясь своим привилегированным положением, Фока-младший занялся спекуляциями хлебом, которые достигли такого размаха, что послужили причиной народных возмущений. И что было самым плохим, имя императора напрямую связывали с деятельностью его брата, говоря о том, что он не только его покрывает, но и сам участвует в этих махинациях.

Вскоре после давки на ипподроме в городе произошло столкновение между армянскими наёмниками базилевса, которые служили в гарнизоне столицы, и родственниками погибших в давке людей.

Дело дошло до крови, но горожан в итоге удалось разогнать. Когда вечером Никифор проезжал по улицам столицы, горожане открыто его оскорбляли и поносили, а одна женщина с дочерью стала швырять в императора камни. Естественно, что их тут же схватили и на следующий день сожгли, но положения дела это не меняло, и ситуация обострялась с каждым днём. Лев Диакон был очевидцем этих событий, и тем ценнее для нас его наблюдения: «Я видел, как василевс Никифор шагом проезжал на коне по городу, невозмутимо снося жестокие оскорбления и соблюдая присутствие духа, как будто не происходит ничего необычайного. Меня удивляло спокойствие этого человека, сохранившего бесстрашие и благородство при самых ужасных обстоятельствах. Впрочем, с наступлением ночи мятеж прекратился». Тем не менее, чувствуя, что его положение пошатнулось, Фока велел выстроить вокруг своего дворца высокую стену, за которой наделся переждать смутные времена.