Последние походы Святослава

Но беда не приходит одна: посланные на Сицилию армия и флот были наголову разгромлены арабами, а византийский полководец патрикий Никита оказался в плену. Затем в Малой Азии случилось мощнейшее землетрясение, разрушившее многие города, а потом хлынул такой силы ливень, что многие византийцы впали в панику, приняв егоза новый Всемирный потоп. Но грозные знамения продолжались, и обещали они многочисленные беды земле ромейской, огонь, меч и кровь. «В двадцать второй день декабря, в четвертом часу дня, при спокойной погоде тьма покрыла землю, и на небе выступили во всем блеске звезды. И виден был лишенный блеска и сияния диск солнца — только край его слабо светился, как бы окруженный узкой лентой. Постепенно солнце выдвинулось из-за луны, которая, как было видно, заслоняла солнце, став перпендикулярно к нему, и снова распростерло свои лучи, наполняя светом землю. Устрашенные этим новым и необычным зрелищем, люди, как подобает, обратились с мольбами к Богу» (Л. Диакон). Это произошло 22 декабря 968 года, в тот момент, когда положение Никифора Фоки на троне стало более чем шатким.

В Империи назревала смута.

КАЛОКИР В КИЕВЕ

Тогда Никифор почтил достоинством патрикия Калокира, сына херсонского протевона, и отправил его к правителю России Свендославу, чтобы обещаниями даров и немалых почестей склонить его к нападению на болгар.

Иоанн Скилица

После того как Хазарский каганат перестал играть какую-либо значимую роль в международной политике, а Святослав водрузил свой победоносный стяг над стенами Тмутаракани, неожиданно и резко осложнились отношения двух ведущих держав региона — Киевской Руси и Византийской империи. Причин тому было несколько. Одной из них было то, что теперь владения Святослава подошли вплотную к владениям Империи в Крыму и под угрозой оказался Херсонес Таврический.

Дело в том, что византийский историк Лев Диакон в числе земель, которые принадлежали как князю Игорю, так и его сыну, несколько раз указал Боспор Киммерийский — район около современной Керчи. Рассказывая о бегстве Игоря после разгрома в 941 году, он указал, что князь «к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды». Во время переговоров со Святославом базилевс Иоанн Цимисхий будет требовать, чтобы тот «удалился в свои области и к Киммерийскому Боспору». А планируя кампанию в Болгарии, император поставит перед своим флотом задачу заблокировать устье Дуная, «чтобы скифы не могли уплыть на родину и на Киммерийский Боспор». Все эти оговорки явно неспроста. А допустить, что Лев Диакон не понимал, о чём идет речь, возможным не представляется, поскольку историк очень хорошо знал то, о чём сообщал читателям. Не раз и не два он отметил факт принадлежности Боспора Киммерийского киевским князьям, а потому возникает предположение, что либо поселения русов, либо их форпосты там могли быть. Впрочем, каких-либо археологических свидетельств, что говорили бы о присутствии в Крыму русов до конца X века, обнаружить не удалось, и, скорее всего, это были действительно небольшие поселения, которые для Херсонеса не представляли никакой угрозы. Но всё изменилось, когда дружины Святослава заняли Тмутаракань.