Последние походы Святослава

В этих словах базилевс вкратце изложил свою программу на взаимоотношения с северным соседом на ближайшее будущее, и надо сказать, что царю Петру она не сулила ничего хорошего. Пока его спасало только то, что Никифор усиленно готовился к войне с арабами и ему было не до Болгарии. Ну а как разгромит император неверных — и что тогда? Думать об этом не хотелось, и правитель Болгарии, выслушав послание от императора, захандрил, погрузился в длительную депрессию, махнув на всё рукой — Бог даст, обойдётся. Однако не обошлось.

В июне 967 года базилевс отправился в инспекционную поездку вдоль болгарских границ, осматривая расположенные там города и проверяя боеготовность войск. Одновременно Никифор решил, что настала пора покончить с венгерскими набегами, и отправил болгарскому царю письмо с требованием, чтобы он воспрепятствовал венгерской коннице переправляться через Дунай и вторгаться на территорию Империи. Ведь начиная с 30-х годов венгры регулярно совершали набеги на Византию, иногда доходя до Константинополя, а в 961 году ими был предпринят ещё один большой поход на земли Империи. Правда, закончился он полной катастрофой, поскольку, как мы помним, брат Никифора Лев атаковал из засады венгерское войско и разгромил его наголову. Но базилевса тревожил не сам факт угрозы со стороны венгров, а то, что при попустительстве болгарского правительства они беспрепятственно форсируют Дунай и проходят по землям царя Петра. В подобных действиях Фока узрел сговор против Византии и решил отреагировать на него. В том, что при желании болгары могли бы положить конец этим рейдам, император не сомневался, поскольку их войска сохраняли хорошую боеспособность, в них еще были живы боевые традиции царя Симеона, а аристократия этой страны всегда была не прочь позвенеть мечами и обогатиться за вражеский счёт. Потому и решил погрозить Никифор своему соседу.

Но царь Болгарии предупреждению не внял, «не подчинился и под разными предлогами уклонялся от исполнения этого» (Иоанн Скилица). Очевидно, что Пётр был прекрасно осведомлён о том, что армия Никифора уже начала выдвижение в Малую Азию. Несомненно, определённые надежды ему внушало и то, что в этот момент резко осложнились отношения между Империей и Русью. Была большая вероятность того, что в Крыму и Северном Причерноморье между ними могут начаться боевые действия. Но царь опять просчитался.

Дело в том, что и Никифор понимал всю сложность ситуации, в которой оказался. В канун грандиозного наступления на Востоке и высадки на Сицилии вооружённый конфликт с набирающей всё большую мощь Русью ему был совершенно не нужен. Его надо было предотвратить любой ценой, и, поразмышляв, базилевс нашёл, как ему тогда казалось, идеальное решение, поскольку оно обещало минимум затрат и очень большие выгоды. Но об этом поговорим чуть позже, а пока рассмотрим ту ситуацию, которая к этому моменту сложилась внутри Империи.

* * *

Постоянные войны, которые вёл Никифор на Востоке, вызывали недовольство у населения. На Пасху в Константинополе происходили сильные волнения, причём разгневанные горожане крепко побили тогда эпарха столицы Сисинния. А 31 марта 967 года разразилась катастрофа, которая привела к довольно печальным последствиям для базилевса.

Началось вроде бы с пустяка. Фока решил поразвлекать народ зрелищами на арене, а заодно и показать им потешный бой двух вооружённых отрядов солдат — пусть столица увидит, на что способны воины Империи! Но случилось то, чего никто предвидеть не мог: едва бойцы вышли на арену и выхватили мечи, как кто-то пустил слух, что сейчас они будут не развлекать народ, а но приказу императора резать беззащитных жителей столицы. Толпа вскочила с мест и бросилась к выходу, давя и сбивая с ног тех горожан, кто оказался у неё на пути. «Вследствие давки и беспорядочного бегства немало их погибло, многие были жалким образом растоптаны и задушены» (Л. Диакон). Понять, отчего народ так легко поддался панике, можно — дело в том, что, когда император Юстиниан подавлял в Константинополе восстание «Ника», самая страшная бойня произошла именно на ипподроме, где наёмники базилевса вырезали около 30 000 человек В столице всегда об этом помнили, а потому блеск обнажённых на арене мечей поверг толпу в панику, которая сразу же обвинила в случившемся базилевса. Недаром Диакон отметил в своём труде, что именно с этого момента началась вражда населения Константинополя с императором и что в дальнейшем ситуация продолжала усугубляться.