Последние стихотворения

Друзья! О сердце, верь, они мне - братья,

Безвестно-темные. Идем, идем!

Все больше к вам! Несчастия заклятья!

Под тающей землей трепещет гром.

Все ничего: я здесь; я здесь всегда.

Перевод П. Антокольского:

Что значит для нас эта скатерть в крови

И в пламени, и преисподние недра,

Свалившие прежний Порядок, и рвы,

И сотни казненных, и бешенство ветра,

И мщенье? - Ничто!.. Ну, а если хотим

Мы этого? Гибните, принцы, купцы,

История, кодексы права, дворцы!

Кровь! Кровь! Ибо голод наш ненасытим.

Все силы на мщенье! Террор начался.

Свихнись, мой рассудок, от горечи злой.

Рассейтесь, дивизии и корпуса!

Республика, сгинь! Император, долой!

Кто рыжее пламя раздует в золе?

Мы, прочие люди. Мы братьями станем.

Понравилось нам заниматься восстаньем.

Не надо трудиться на грешной земле.

Европа, Америка, Азия, вы

Исчезните! Вырвалась наша орда,

Деревни займет она и города.

Вулканы молчат! Океаны мертвы!

Стучи, мое сердце! Ты встретило братьев,

Черны незнакомцы и все же - вперед!

Но горе! - я чувствую, залихорадив,

Земля-старушенция всех заберет...

Пускай же! Я есмь! Я останусь в живых.

III. Мишель и Кристина

Впервые напечатано там же, где и предыдущее, сохранилось в том же автографе, без даты.

Надо обратить внимание на частичное и непоследовательное разрушение рифм в стихотворении.

"Мишель и Кристина" относится к числу стихотворений, не подлежащих прямому лексически-смысловому разъяснению, но могущих быть интерпретируемыми, как музыка.

Между тем и крупные исследователи хотели бы "дотолковать" его более или менее "буквально", опираясь на то, что заглавие совпадает с названием одного водевиля Эжена Скриба, хотя с этим водевилем в стихотворении нет никакой смысловой переклички. Сам Рембо в "Одном лете в аду" дал определение степени этой связи: "Название водевиля порождало ужасы в моем сознании". Некоторыми исследователями придавалось большое значение географическим именам, например упоминанию "ста Солонь". Солонь - французская провинция к югу от Орлеана, сравнительно болотистая и лесная зона центральной Франции. Похоже, что она упомянута ради идеи протяженности, нагнетаемой повторами звуков: "cent Solognes longues comme un railway". Это тем вероятнее, что английское "railway" употреблено вместо "chemin de fer" ("железная дорога") также, видимо, из-за эвфонической экзотики и долготы звуков.

Скорее всего стихотворение связано с предыдущим и как бы вспышками показывает одну из важных, по мысли поэта, апокалипсических перспектив гибель Европы с ее христианством, идиллиями, близкими народной поэзии пейзажами, гибель от нашествия азиатских орд.

Сведений о других переводах нет.

IV. Слеза

Стихотворение было в иной редакции (может быть, просто по памяти) впервые напечатано самим Рембо как цитата в "Одном лете в аду" (1873).

Без ведома автора "Слеза" печаталась в полной редакции "рукописи Пьер Берес" начиная с "Ла Бог" Э 9 за 21-27 июня 1886 г. и в книге Рембо "Озарения" (1886), наконец, начиная с сочинений Рембо 1912 г. по близкому, но, видимо, более обработанному автографу "рукописи Мессэн", где имеется и заголовок "Слеза".

Стихотворение написано одиннадцатисложником, т. е. одним из тех нечетносложных размеров, одним из нечетов, которые пропагандировались Верленом как средство расшатывания ригоризма старой поэтики. Рифмы у Рембо частично заменены ассонансами и вольными созвучиями.

"Слеза" - не только предварение стихотворной свободы XX в., но и довольно явный результат того разрушения всех чувств, которое должно было сделать поэта ясновидцем.

Интерпретируя стихотворение, следует помнить, что Рембо год спустя в "Одном лете в аду" сам дал к "Слезе" пояснение: "... я льстил себя надеждой, что с помощью инстинктивных ритмов я изобрел такую поэзию, которая когда-нибудь станет доступной для всех пяти чувств...

Сперва это было пробой пера. Я писал молчанье и ночь, выражал невыразимое, запечатлевал головокружительные мгновенья [далее идет текст "Слезы"]".

Несмотря на этот "самокритический" комментарий поэта, стихотворение теперь, когда традиция Рембо вошла в плоть поэзии XX в., читается как довольно ясное воспроизведение состояния души творца в месяцы отчаянных исканий новых путей, в месяцы кратких восторгов и горьких разочарований.

Объяснение стихотворения Эрнестом Делаэ как конкретного воспоминания о прогулке к весеннему пруду кажется наивным.

Сведений о других переводах нет.

V. Черносмородинная река

Впервые напечатано без ведома автора в "Ла Вог" М> 9 за 21-27 июня 1886 г. и в том же году в книге Рембо "Озарения".

До 1912 г. издания опирались на текст автографа "рукописи Пьер Берес", с 1912 г. - "рукописи Мессэн".

Стихотворение написано с теми же отступлениями от принятого французского стихосложения, что и предыдущее, к которым прибавляется в стихах 3, 11 и 18 "чудовищное" разделение стоп после немого "е", что нарушает самую основу декламационной системы французского стиха.

Рембо вспоминает и "цитирует" в стихе 16 свое стихотворение "Вороны".