Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

– Может, весна, конечно, и прекрасна, но дерьмо на дороге всю ее красоту скрывает. Не увязнуть бы нам в этом болоте.

– Не увязнем. Машина у вас что надо, да и за рулем профессионал, – снова засмеялся Василис, объезжая упавшее дерево.

Скоро проселочная дорога сменилась асфальтовой, а сельский пейзаж – городским. Мертвый город встретил нас гробовой тишиной, которую изредка нарушало мрачное карканье ворон.

Катарина опустила стекло и прижала к плечу ружейный приклад. Монах, сидящий на заднем сиденье рядом с девушкой, последовал её примеру.

– Стрелял когда-нибудь раньше? – обратился я к нашему молчаливому попутчику.

– Всего один раз по бутылкам, еще в молодости, – монах махнул рукой и виновато улыбнулся. – А что, так заметно?

– Заметно, – ответила за меня Катарина, и добавила: – Когда стрелять будем, главное не торопись.

Монах кивнул и перекрестился. В напряженной тягостной тишине витало что-то недоброе.

– Смотрите, друзья, – Василис указал на виднеющиеся вдали золотые купола, – это и есть багринский Храм, один из самых больших во всей Славии.

– И один из самых красивых, – продолжил монах, – настоящее чудо света! Собор был действительно великолепен: мощные стены устремлялись в небо на высоту пятнадцатиэтажного дома, а колоссальный центральный купол мог бы накрыть собой небольшую улицу.

– Вот это да… – произнесла Катарина, когда мы выехали на площадь перед Храмом, – какая красота.

– Последняя цитадель жизни посреди мертвого города… – задумчиво сказал Василис.

На мгновение, какое-то мгновение, мы так увлеклись созерцанием Храма, что совершенно забыли об осторожности. Поэт вышел из транса первым и сразу же ударил по тормозам. Прямо перед машиной стоял человек с поднятой в знак приветствия рукой. Мы остановились так резко, что ехавший за нами фургон с монахами едва не врезался в наш внедорожник.

Не сговариваясь, мы почти одновременно выскочили из машины. Монах поднял ружье и прицелился, Катарина просто повернула ствол своего оружия в сторону незнакомца, с такого расстояния она не промахнулась бы и с завязанными глазами.

Человек улыбнулся и … перекрестился.

– Мир вам, последние судьи, – произнес он, – я принес вам весть.

Голос у него был таким же, как и у посланника, что посетил нас в Ринермо.

– Ангел… – выдохнул я.

– И так меня называли на языке ином, – неожиданно вестник перестал улыбаться, и его лицо приняло серьезное выражение. – Новости, что я вам принес, не слишком вас обрадуют, СЕЙЧАС.

В этом Соборе давно нет ничего святого, это не более чем музей, памятник архитектуры. Выживших в нем тоже нет. Нет и никогда не было, а те парни, которые вас сюда отправили, – волки в овечьих шкурах, сейчас вырезают монастырь.

– Значит, – я показал рукой на Собор, – он пуст?

– Нет, не пуст, – ответил ангел. – И войти туда нужно. Там тебя кое-кто ждет, Марко.

Посланник обвел нас внимательным взглядом и продолжил: – Только ты сможешь войти сейчас в Собор и остаться в живых. По крайней мере, у тебя есть шанс. У других его нет.

– Мы не можем пойти с ним? – спросила Катарина.

– Делать этого вам не стоит. У каждого свой путь. Путь Марко проходит через Собор.

– Но он ведь сможет выбраться оттуда?

– Прости, Катарина, но этого я не знаю. – Ангел подошел ближе и улыбнулся грустной доброй улыбкой. – Знаю только, что даже смерть не в силах погасить огонь любви. Ты и сама это знаешь.

Яркая вспышка, как и тогда в Ринермо, на мгновение лишила нас способности видеть. Когда зрение к нам вернулось, ангела уже не было. Монахи, высыпавшие из фургона, обсуждали увиденное чудо, спрашивали нас о чем-то, мы же просто стояли, смотрели на Собор и молчали.

Первым обрел дар речи монах, ехавший с нами: – Беда, братья. Миша с Илиром одержимые, оказывается.

– И если не поторопитесь обратно, то монастыря не станет, – продолжила за него Катарина. – Езжайте, а мы Марко подождем. Должен же тут кто-то быть, когда он выйдет. Верно я говорю?

Я кивнул головой:

– Езжайте, братья, и разберитесь там с одержимыми.

Когда монахи уехали, Василис похлопал меня по плечу:

– Делай, друг мой, что должен, а мы тебя дождемся. Столько, сколько нужно, подождем, а, Катариночка?

– Верно, – с трудом сглотнула девушка, – столько, сколько нужно, и даже больше. Я так не хочу, чтобы ты уходил, Марко! Но если должен, то я не стану тебе мешать глупым кудахтаньем. Что может быть хуже, чем спутница, путающаяся под ногами. Я… понимаешь…

Я обнял девушку, которая задыхалась от волнения и никак не могла найти нужные слова.

– Подождите меня минут сорок, а потом убирайтесь отсюда. Если что, я и сам доберусь, со мной ведь Святой Дух, мне все равно, сколько их будет, а вот вас могут числом взять.

– Да ладно, никто нас не возьмет, – попыталась возразить Катарина, – дождемся в любом случае.

Я поцеловал девушку, а затем повернул ее лицо к себе и посмотрел в глаза:

– Слушай меня внимательно, маленькая. Вы подождете меня сорок минут, потом заведете машину и уедете. Если я не вернусь, ты продолжишь наше дело. Дело, на которое нас благословил ангел в Ринермо. Всё ясно?