Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

Я проснулся около пяти часов утра от петушиного крика. Рядом на огромной кровати клубочком свернулась моя новая знакомая. Откинул свою часть одеяла, встал и подошел к окну. Маленький внутренний дворик дешевого мотеля, в котором мы вчера остановились, был завален всякой рухлядью и от этого напоминал большую кладовку.

– Доброе утро, – в голосе Катарины не было ни грамма утренней сонливости, как у солдата, для которого процесс сна не более чем время, необходимое для отдыха организма.

– Привет. – Я обернулся. Катарина сидела на кровати, свесив ноги. Её черные, как воронье крыло, волосы красиво падали на плечи, смуглые руки были украшены татуировками. На левом предплечье – группа крови, на правом – геральдический лев. С правого и левого плеча сурово глядели ангелы. Заметив, что я с любопытством смотрю на изображения, девушка спрыгнула с кровати и сделала пару шагов ко мне, чтобы я смог получше их рассмотреть.

– Красиво сделано! А ещё есть?

– Есть. На всю спину. Самсон упирается в колоны дворца филистимлян. Девушка повернулась спиной и приподняла майку цвета хаки.

– Ух ты. Никогда не видел таких масштабных наколок у девушек. Разве что у шлюх, но у них это выглядит вульгарно и отвратительно, а ты прекрасна, как Сикстинская капелла. – Мы, не сговариваясь, рассмеялись.

– У тебя тоже красивая… – Катарина протянула руку к моему плечу, но в последний момент заколебалась и вопросительно на меня посмотрела. – Можно?

– Можно, конечно, не кусается.

– Как настоящий… – Ладони девушки были теплыми с шершавыми бугорками, какие бывают от постоянной работы или физических упражнений. Внезапно мне захотелось обнять Катарину, смуглую, атлетично сложенную и такую… настоящую. Настоящую, как обнаженный клинок, суть которого на сто процентов совпадает с его формой. Эта девушка была во сто или даже в тысячу крат привлекательнее любой из тех, что я встречал когда-либо. Ей не нужно было ни наряжаться, ни причесываться, ни наносить макияж для того, чтобы стать красивее. Здесь и сейчас в её образе было все, что нужно, и ничего лишнего.

Я не знаю, уместно ли было вот так посреди разговора взять и обнять мою собеседницу, но знаете… когда вам хочется сделать или сказать что-то, по настоящему важное, то не стоит откладывать это на потом, просто потому, что никакого «потом» не существует. Вы можете лишь предполагать, что будет следующая минута, час, день, но вы никогда не знаете этого наверняка.

Чувство, побудившее меня сделать это, было несоизмеримо глубже простого телесного желания, объятия такого рода вызваны желанием прижать к себе как можно ближе кого-то очень-очень ценного и близкого. Близкого настолько, чтобы, не задумываясь, слиться, открыв перед ним свои мысли и распахнув своё сердце.

Руки Катарины, в свою очередь, сомкнулись вокруг моего торса, так плотно, что, казалось, нет на свете силы, способной их разомкнуть. Не знаю, сколько длилось это неожиданное объятие, несколько секунд, а может быть, и минут, но за всю свою веселую жизнь я не испытывал столько счастья, как за этот короткий миг.

Когда мы выпустили друг друга, моё сердце колотилось так, будто я уходил от погони, а глаза Катарины были влажными.

– А неплохо бы чего-нибудь перекусить, как считаешь?

– Очень даже неплохо, – девушка улыбнулась, как улыбается ребенок, которого пригласили в парк аттракционов.

На то, чтобы принять душ и одеться, у нас с Катариной ушло не больше тридцати минут, хотя никаких причин для спешки не было. Странная все-таки штука – привычка. Моя спутница натянула ту же самую темно-синюю рубашку и военную куртку, что и вчера, а я – своё любимое кожаное пальто с изображением орла на спине и индейской бахромой.

Я ткнул пальцем в эмблему вооруженных сил альянса на рукаве Катарины.

– Это что, традиция повстанцев такая – носить вражескую форму? Или маскировка?

– Маскировка – не маскировка, но в форме альянса, и правда, патрули останавливают гораздо реже, а вообще, это трофей, снятый с убитого офицера. Зима тогда была холодная…

– Молодчина. Расскажешь потом эту занимательную историю.

– Расскажу, – отозвалась Катарина, и мы направились к выходу. Позавтракав в той же самой «Маме Клоринде» и расплатившись, мы выложили из карманов все оставшиеся финансовые ресурсы, чтобы подсчитать остаток наших общих средств. Денег у нас оставалось около двухсот долларов, которые при желании можно было растянуть на семь-восемь дней, но бережливость никогда не была моей сильной стороной, поэтому мы решили заглянуть в карманы горожан с помощью таланта Катарины.

Трудно было придумать место, подходящее для карманной кражи лучше, чем очередь в театральные кассы. Катарина аккуратно протискивалась между незадачливыми театралами, а я прикрывал её сзади от случайных взглядов. Избавив нескольких господ от тяжкого груза наличности, мы решили закончить наш рабочий день и немного отдохнуть.

– Ну что, маленькая разбойница, куда пойдем? – я игриво толкнул Катарину в плечо.