Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

Оглушенные и испуганные упавшей на нас войной, мы с Арией бросились к жилому корпусу. Катарина и несколько монахов яростно отстреливались, пытаясь если не остановить, то хотя бы на время задержать штурмующих. Монахи стреляли плохо, перезаряжались ещё хуже. Девушка работала с двух рук, по-македонски, создавая невероятно высокую плотность огня, но одного, пусть даже очень хорошего, бойца было явно недостаточно.

Добравшись до гостевой пристройки, мы выбили окна и под прикрытием каменных стен открыли огонь из карабинов. Меньше, чем через минуту, в наше укрытие влетела Катарина и один из тех монахов, что были с ней. Трое других были убиты.

– Это какой-то ад, – быстро заговорила Ариа, – сколько их там, Катариночка? Где насто… – Катарина быстро приложила ладонь ко рту нубийки: – Тссс! Через пристройку отходите в покои настоятеля, я за вами.

В зале нас встретил настоятель и несколько послушников.

– Быстрее, быстрее, – отец Борислав махнул рукой в сторону подвала, – там под землей есть ход, за мной.

«А я ведь всегда знал, что в монастыре непременно должен быть подземный ход! – подумал я, – тем более в таком древнем, как этот». Послушники ухватились за два железных кольца и подняли небольшую каменную плиту, под которой была кованая винтовая лестница.

Последней спустилась Катарина и мы закрыли за собой вход.

– Вы спускались сюда раньше? – спросил я у отца Борислава.

– Несколько раз, – откашлялся настоятель, – последний, правда, был пару лет назад. Возьмите ещё два факела у той стены.

– Сколько они будут гореть… – то ли спросила, то ли констатировала факт моя женушка.

Подумав несколько секунд, я все же решил, что это был вопрос и поспешил на него ответить:

– Эти – минут сорок не больше.

Настоятель поспешил нас успокоить: – Чтобы добраться до выхода, нам потребуется не больше десяти, да и факелов тут столько, что на несколько дней хватит. Еще масляные лампы есть, так что свет – это наименьшее из того, о чем нам стоит беспокоиться.

– Отец Борислав прав, – вмешалась в разговор Катарина, – за нами по пятам идет маленькая армия, и если вы думаете, что они не смогут найти этот ход, советую подумать ещё раз.

– Надо двигаться вперед, – я резко встал на ноги, и внезапно мне стало страшно. По-настоящему страшно. Когда на нас напали, я просто делал то, что должен делать, повинуясь инстинктам и бурлящему в крови адреналину. Теперь же кровь остыла, и ко мне пришел запоздалый страх.

Настоятель с Катариной шли впереди, за ними двое послушников, потом мы с Арией и в самом арьергарде – последний выживший монах. Ход был довольно широким и не менее двух метров в высоту, воды на полу не было, хотя в воздухе стоял тяжелый запах сырости. Метров через двести мы вышли к развилке. Мне почему-то показалось, что, проходя мимо второго тоннеля, настоятель ускорил шаг.

– Что там за ход справа? – я тронул плечо послушника. Тот лишь пожал плечами.

– Тупик там, Василис, – раздался голос настоятеля, – недостроенный он.

– А если он не достроен, то отчего вы к противоположной стене шаг сделали и пошли быстрее?

– Показалось тебе, Василис, шутка ли столько натерпеться.

– И я тоже видела, – поддержала меня Ариа, – что же это нам обоим показалось, выходит? Ну, расскажи, отец Борислав, что там?

Настоятель тяжело вздохнул: – Не надо вам, ребятки, знать этого, не надо.

– По-твоему выходит, нам лучше оставаться в неведении, как детям, что думают, будто в их шкафу живет монстр?

Отец Борислав усмехнулся в бороду: – Полбеды, если ребенок думает, что в его шкафу живет чудовище, хуже, когда он ЗНАЕТ, что оно там есть.

– А ведь и не поспоришь, черт возьми, – буркнул я и передернул плечами.

– Не поминал бы ты черта, муженек, – обжег мое ухо холодный шепот жены, – того и гляди появится.

Чтобы хоть как-то избавиться от навязчивого чувства ужаса, я принялся считать шаги. На триста двадцатом голос настоятеля выдернул меня из лабиринтов разума в зябкую реальность.

– Вот и пришли, подсобите мне, ребятки, – тяжелая дверь со скрипом отворилась, и мы увидели свет. Подземный тоннель вывел нас в пещеру за озером.

Я вздохнул с облегчением: – Ну вот, выбрались…

Ариа толкнула меня локтем в бок: – Ты, никак боишься, муженек?

– С чего бы это мне бояться, Афродита? – весело ответил я, изо всех сил стараясь замаскировать дрожь во всем теле. Сколько себя помню, я всегда чего-то боялся. Да-да, не удивляйтесь. Тот самый Василис, который воспевал смелость и отвагу, тот Василис, что вдохновлял на «опасности смертного боя», был ужасным трусом, хоть это и не всегда было заметно.

– Знать бы только, что теперь делать, – проворчала Катарина.

– Как это, что делать? Умирать! – раздался низкий голос и выход из пещеры заслонил мужской силуэт. – Я Ариман, тот, кто проливает кровь и разбивает сосуды жизни. Я – бог войны, – незнакомец сделал шаг навстречу, чтобы мы смогли разглядеть его. Ариман был таким же высоким, как Марко, но шире в плечах едва ли не в полтора раза. Мощные пластины грудных мышц едва не разрывали футболку, а широчайшие мышцы спины были и вовсе чудовищных размеров.