Последние ворота Тьмы (СИ)

Кое-что и здесь показалось Лэйми странным, - например, отсутствие автомобилей. Оно и понятно, - нефти в Мааналэйсе нет. Весь транспорт здесь был электрическим, - в центре улицы тянулось сразу несколько рядов трамвайных путей. По ним, правда, ехали не столько трамваи, сколько грузовые платформы. Между путями и тротуарами катила сплошная масса велосипедов, иногда тянущих нагруженные тележки. Попадались, впрочем, и запряженные животными повозки. Бродячие торговцы путешествовали в домиках, похожих на небольшие башни на колесах, - с их верхних площадок было очень удобно заключать сделки и обмениваться товарами прямо через окна вторых этажей...

Лэйми не боялся заблудиться, - достаточно только взлететь, и он увидит Мебсуту; она парила в выцветшем от жары небе синеватым призраком. Солнце жгло его плечи, земля обжигала босые ноги, - не сильно, но всё же, вполне ощутимо. Слабый ветерок нес не прохладу, а пыль и жар, словно из печи. Он не понимал, как люди вообще могут жить здесь, - по крайней мере, он просто не смог бы спать в такой жаре...

Охэйо бы немедленно сказал, что для развития цивилизации необходим холодный климат, и привел бы массу примеров, - начиная с их родной державы, возникшей едва ли не под Полярным кругом. Впрочем, цивилизация и впрямь не вполне добралась до этих мест. Отвернувшись от велосипедов и трамвайных путей, Лэйми словно попадал в средневековье. На обочине стоял дощатый эшафот, и двое палачей на нем секли кого-то, - должно быть, вора, - плетьми, подвесив его за руки. Впрочем, прохожие уделяли воплям несчастного не больше внимания, чем он сам уделил бы мычанию коровы.

У него не было сейчас никакой цели, - кроме обычного для Летящих желания посмотреть. Иногда оно заводило их очень далеко. Многие юные леры отправлялись лишь в одно, но очень длинное путешествие, - пять лет в любую из трех сторон света, и пять обратно. Кое-кто ухитрялся увидеть земли, удаленные на полмиллиона миль, и каждое такое путешествие становилось легендой. Но большинство не возвращалось, - и чаще не потому, что гибло. Повидав так много, они легко выбирали себе новый дом...

Вдруг к Лэйми привязалась какая-то девушка; не понимая, что ей нужно, он просто отмахивался от неё, но она преградила ему путь и вдруг вызывающе толкнула грудью. Он на миг замер, потом грубо отпихнул её... уже чувствуя невольное возбуждение. К его удивлению, почти никто не обращал на них внимания.

Девушка беззастенчиво рассматривала его. Она оказалась круглолицей, пухлогубой, с поджарым гладким животом. На тугих округлостях её неприкрытой груди дерзко торчали крупноватые темные соски. Из украшений на ней были лишь кожаные браслеты на запястьях и щиколотках. Множество мелких ремешков туго оплетало её ступни, проходя между пальцами. Узкий плетеный ремень низко охватывал талию; кожаный треугольник, прикрывавший низ живота, переходил в жгут, пропущенный между ягодиц. Зад у неё был круглый, широкий и довольно-таки грязный, словно она сидела в уличной пыли. Непонятно почему, именно это и привлекало Лэйми.

- Чего тебе надо? - спросил он, уже зная всё.

- Я хочу любить тебя, - улыбаясь ответила она.

- Взамен?..

- Ты будешь любить меня. Разве мало?

2.

Её звали Миэй; она очень вежливо пригласила его к себе в гости. Лэйми согласился, но путь оказался неожиданно долгим, - они шли не менее часа. За это время небо успели затянуть тучи, прошла и кончилась гроза. Мучительная жара спала; воздух немного посвежел. Лэйми сразу почувствовал себя бодрым и легким, - может быть, из-за взглядов, которые бросала на него Миэй.

Её маленькая квартирка на третьем этаже старого дома была бедной, - голый дощатый пол, голые стены. В распахнутые настежь окна струил­ся сырой, теплый воздух и серый свет мутного, дождливо­го дня, - а также, само собой, скрип бесконечных пово­зок и голоса прохожих.

Подойдя к окну, Лэйми увидел немо­щеную, утопающую в грязи широкую улицу, кишащую телегами и людьми. Вдоль неё тя­нулся бесконечный ряд одноэтажных лавок с тускло-желтыми облезлыми стенами и желез­ными крышами, - а за ними море таких же крыш до смутного горизонта, отмеченного полосой странных белесых туч. Несмотря на бедность комнаты, один такой вид был здесь не­слыханной роскошью.

Над крышами, на лесе столбов, тянулась спутанная сеть проводов, особенно густая здесь, на улице, - будь Лэй­ми подходящих размеров пауком, он смог бы обойти все дома в округе, ни разу не коснув­шись земли. А потом Миэй обняла его, и всё остальное потеряло значение.

3.

Они проспали до заката. Когда Лэйми проснулся, небо за окном уже пылало багровым закатным огнем. Зрелище было тревожное и даже величественное, - лишь сейчас стали видны многоэтажные нагромождения облаков, - и они отдали должное этой впечатляющей картине. Потом наступило время для более прозаических дел, - они помылись (здесь был крохотный душ с удивительно теплой водой, и Лэйми не отказал себе в удовольствии вымыть Миэй целиком, от волос до пяток), поели, - просто, но сытно, - а потом она решила его нарисовать.