Последние ворота Тьмы (СИ)

Манцибурны изменили тактику. Теперь они стреляли не залпами чистой энергии: из глубины пространства вырывались сгустки гравитации. Они по-прежнему не могли достичь Хары, но, растекаясь волнами, проходили сквозь её защитные экраны, угрожая расколоть корпус и сбивая точнейшую настройку реакций в Ядре; она знала, что Манцибурны рассчитывали именно на это.

Благодаря окружавшей его жидкости Лэйми не чувствовал гравитационных всплесков, - только мощные волны сжатия и растяжения, пробующие на прочность его тело. Тех, кто наверху, сейчас бросало от стены к стене, словно мух в погремушке; это не могло им повредить, но наверняка было крайне неприятно.

Атака Манцибурнов понемногу достигала цели: свет замигал и каждый следующий удар ложился чуть ближе. У Хары уже не осталось выбора: она решила атаковать.

Лэйми увидел, как пространство вдруг раскрылось сразу в четырех местах, - и попавшие в ловушки корабли Манцибурнов развеялись мгновенно угасшими косматыми солнцами. Уцелевшие подняли свой невидимый щит, и удары Хары теперь также шли мимо цели.

Атака Манцибурнов ослабла, - теперь она не могла причинить ей вреда, - но и Хара не могла их поразить. Такое сражение могло идти бесконечно, - без какого-либо заметного результата.

Корабли Манцибурнов сгруппировались и соединились друг с другом энергетическими узами. Теперь они действовали как единое существо: от них потекла волна измененной физики, любая крупинка материи в которой взрывалась, разодранная хаосом ядерного распада. Хара сопротивлялась, - на том же уровне, - но на стороне Манцибурнов было чисто физическое преимущество в мощности. По мере движения волны её сопротивление возрастало, - здесь тоже действовал закон обратных квадратов, - но число кораблей Манцибурнов также начало расти: из вспышек замкнутого накоротко пространства непрерывно появлялись всё новые. Их число достигло пятидесяти, затем ста; по мере того, как они соединялись, атака становилась всё более глубокой и сложной. Тэйариин были несравненно более могущественной расой, чем Манцибурны, - но, когда они строили Хару, их возраст был не больше современного возраста их врагов.

Лэйми подумал, что всему приходит конец: если ты смог прожить двести лет, это не гарантирует, что ты сможешь жить и дальше. Скорее наоборот.

Что-то вновь изменилось: далеко в стороне зажглось новое солнце. Труба туннеля, соединившего Вселенные, распустилась чудовищным цветком, столкнувшись с этой Реальностью. Оттуда вырвалось что-то, неистово сияющее, и, в то же время, темное, эллипсовидное. Ворота тут же распались позади него, превратившись в поток света. Это темное нечто было небольшим, - по крайней мере, меньше Хары, - но Лэйми чувствовал, что его масса равна массе звезды. Оттуда, сквозь Хару, хлынул поток измененной реальности, - и корабли Манцибурнов буквально смело. Их не уничтожили: их разметало, отбросило на миллиарды световых лет иной, недоступной им силой, навечно лишив ориентации и всех шансов вернуться. Потом Лэйми затопила волна бурной радости, - не его собственной. Тэйариин не забыли о Харе, и та была рада этому. Но столь интимные переживания не транслировались для посторонних: видение свернулось, и он оказался в темноте.

Какое-то время Лэйми ещё ждал, однако, ничего не менялось. Наконец, Охэйо поплыл вверх, и ему оставалось лишь последовать за ним.

2.

Когда он выбрался из Моря, Аннит уже сидел на берегу, обхватив руками колени. С его волос по телу стекала вода, лицо было печальным и хмурым. Казалось, он даже не заметил друга.

- Ты в порядке? - спросил Лэйми.

Охэйо не смотрел на него.

- Я думал, что хочу творить миры, что я МОГУ это делать, - смогу когда-нибудь. - Он говорил совершенно бесстрастно. - А этого хотело что-то, проникшее в мою душу, - не знаю, даже, когда. Оно пришло - и ушло. И теперь у меня внутри пусто. Я ничего не хочу, Лэйми. Ничего. Ладно, это касается только меня. Но в нападении Манцибурнов я виноват тоже: там, в Ирринае, в моем восприятии был разрыв, - столь полный, что я не сразу о нем вспомнил. Ты знаешь, они умеют это делать. Они влезли ко мне в память, и узнали координаты Хары, - по расположению звезд. Никто из её обитателей раньше их не видел, ведь они приходили в неё другим путем. Кто мы, они, я думаю, знали с самого начала. Сто миллионов лет развития, - большой срок... А брахмастра просто исчезла. Да и к чему она мне? Теперь? Всё кончилось, не успев начаться.

Лэйми впервые видел друга в таком настроении, и оно совсем не понравилось ему.

- Ты всё же смог уничтожить Вселенную Мроо, - сказал он. - Одну из них. Это многое изменит. И многое спасет.

Охэйо, наконец, взглянул на него. В глазах у него было прежнее упрямство.

- Я действовал тогда как угодно, но только не сознательно. В биологии это называют первичной реакцией: хватают - вырывайся, бьют - отвечай. Я понимаю, что не должен был этого делать... но я очень этого хотел. ЭТО надо было прекратить. Ради нас и ради НИХ тоже. И мне кажется, что я поступил правильно.

Лэйми молчал.