Последние ворота Тьмы (СИ)

Длинная аллея, по которой они бездумно брели, уходила в непроглядный мрак, и Лэйми казалось, что оттуда за ним следят звери - чувство совершенно бессмысленное, но он никак не мог избавиться от него. Его футболка промокла и противно липла к коже. Он снял её; так же поступил и Охэйо со своей рубахой. Его светлая кожа в этом свете казалась синевато-белой, безжизненной, и плечи Лэйми передернуло, - будь клыки у Аннита побольше, он вполне сошел бы за вампира.

Миновав аллею, он уперся в гранитный парапет. Далеко внизу лежал обширный темный парк, - сплошное море мокрой, тихо шуршащей листвы. Призрачно-тусклый синий свет фонарей едва вырывал из мрака лениво колыхавшиеся кроны. За ними громоздились утесы многоэтажек, такие же темные. Лишь в просветах между ними виднелись редкие группки синих и белых далеких огней, мерцавших, как звезды, за влажной пеленой дождя. Настоящих звезд видно не было, - затянувшая небо мутная хмарь едва тлела в падавшем снизу блеклом свете. К горизонту она окончательно темнела, переходя в неразличимую тьму, и, глядя на неё, Лэйми невольно подумал, что они - возможно, единственные люди, не спящие в глубине этой туманной бесконечной ночи, в этом тусклом городе...

Его нагая спина ощутила слабую волну тепла - собственно, едва заметную, но он обернулся. Охэйо подошел совершенно беззвучно, - это получалось у него без малейших усилий, бездумно - и, не глядя на него, проскользнул к парапету. Его лицо призрачно белело в темноте, глаза расширились так, что стали почти сплошь черными. Он замер, вглядываясь в темноту, понюхал воздух, словно кот, искоса посмотрел на друга и поёжился.

- У меня мурашки по коже от этого места. Всё, хватит на сегодня. Пошли домой.

Глава 3:

Путь к Башне Молчания

1.

Проснулся Лэйми уже вечером, - часов под рукой не оказалось, но за окном, низко над землей, висели тяжелые, красновато-бурые закатные тучи. Воздух был очень влажным и душ­ным, как в теплице. Проснувшись в столь неурочное время, он чувствовал себя выпавшим из времени, усталым и отупевшим.

Он зевнул, потянулся, потом встал. В воздухе витал чудесный аромат пирога с яблоками - судя по нему, уже начался ужин. Как был, в плавках, Лэйми побрел на кухню. Одеваться не хотелось, не хотелось вообще что-то делать, - зато довольно-таки сильно хотелось есть. Обратную дорогу он запомнил плохо, - большую её часть он проспал, сидя в поезде. Сейчас он стал каким-то ватным - с гудящей головой и такой ломотой во всех мышцах, словно день напролет таскал здоровенные камни.

Зевая, он вошел в кухню. Аннит тоже был в одних плавках, его светлая кожа отблескивала в холодном синеватом свете длинной лампы, закрепленной на стене. Причесаться спросонья ему было, вероятно, лень, и спутанные черные лохмы падали ему на глаза.

Он покосился на друга и улыбнулся ему, но так и не сказал ни слова, с сомнением изучая стоявший на столе пирог. Тут же стоял и Наури, и Лэйит - она многозначительно притопывала босой ногой, её верхняя губа была приподнята, открывая белизну зубов, что придало её лицу хмурое, недоброе выражение.

Лэйми тупо уставился на неё, приоткрыв рот, - он уже почти убедил себя, что она ему только приснилась, - потом глупо смутился и покраснел.

Лэйит широко улыбнулась ему, - отчего даже крохотные, невидимые глазу волоски на его теле встали дыбом и начали вибрировать. Лэйми передернул плечами и торопливо сел, подтянув к груди ногу. Охэйо посмотрел на него, потом взял ломоть пирога - и осторожно откусил, зажмурившись. Лэйми улыбнулся и тоже взял кусок...

Пирог оказался кисловатым, - но он ел в последний раз сутки назад, и, буквально озверев от голода, хватал кусок за куском, едва не заглатывая их целиком. Пирог был большой, но остальные энергично помогали ему, и через пару минут несостоявшийся шедевр кулинарии исчез.

Охэйо хмуро посмотрел на опустевшее блюдо, вздохнул, и отправил его в раковину. Они напились ледяного молока, после чего Лэйми пробрал озноб - в кухне, вообще-то, было жарко, но его внутренности застыли довольно-таки ощутимо. Что ж: по крайней мере, это окончательно прогнало сонливость.

- Какой час-то? - спросил он, наконец.

Охэйо усмехнулся - как всегда, непонятно чему.

- Полдевятого. Вечера, разумеется. Не хочешь помочь мне помыть посуду?..

Зевая, Лэйми вернулся в спальню. В комнате было душно, и он, открыв дверь, вышел на террасу. Проходивший под забором тротуар был совершенно пустым - как и сумеречное, без фонарей, шоссе.

Он вздрогнул, заметив возвышавшийся за лесом черный силуэт Башни Молчания. Столбы пара окружали её, словно пальцы вцепившейся в землю чудовищной руки. В багровом закатном свете всё это казалось зловещим, и он, передернув плечами, вошел в дом. Охэйо деловито собирал вещи. Он всё ещё был лохматым и сонным, но это явно не могло помешать его планам.

- Мы куда-то идем? - зевая, спросил Лэйми.

Охэйо удивленно взглянул на него.

- К Башне Молчания. В Одинокий Город или во Вьянтару, если получится.

Лэйми ничего не смог с собой сделать - его рот вновь невольно приоткрылся.

- Сейчас?