Последние врата

– И ты, поди, себе думаешь, что я тебя пущу со двора с такой приманкой для нечисти? Ишь, какая она вся из себя.

Лар навис над девчонками, взял у чомы полотняный клочок, понюхал, скривился:

– Могла б и в моё питьё макнуть – куда как крепче.

Отодвинув чому, сам взял чухину ободранную ладошку, ткнул, не глядя, клочком в царапину, поворотился к калитке, потом повёл носом на южную сторожевую башню – чуха забоялась: а вдруг, в самом деле, не пустит – произнёс внушительно:

– Нет, со двора ты пойдёшь, как уверюсь я, что обойдёшься, коли придётся, без нянек и знахарок. А ну вали сюда, – подозвал он крепкого улыбчивого поварёнка, глазевшего на чому.

– Всыпь-ка этой чухе хорошенько, а я посмотрю, как отобьётся. А нет, так и за воротами делать нечего.

И подмигнул.

Получилось без ошибок, как и учил дотошный наставник. Когда под одобрительные замечания ухов несчастный поварёнок – всем известный забияка и драчун – слишком уж быстро нашёл носом землю, Лар, довольно потирая руки, и, сильно накренивая жбан над чашей, проворчал:

– Вот теперь ладушки, вот теперь ступай.

Улыбнулся чоме, тряхнул чашей, приятельски моргнув стоящим за калиткой:

– Тебе, раскрасавица, в твой чудо-пузырёк докапать? Коль подружка кого из встречных изувечит – так много понадобится… пользовать. Верно, ребятки? – те, не сводя глаз с чухи, дружно кивнули.

* * *

К башне подошли, когда уже совсем стемнело. Плотный мрак ощутимо пригибал к земле, заставлял искать локоть спутника, теснее прижиматься друг к другу. Чуха шла впереди.

Всю дорогу до пруда, пока мальчишки и чуха, толкаясь и горячась, наперебой обсуждали давешний чухин бой у ворот и показывали друг другу всякие приёмчики, чома дула губки. Не успела взмокшая троица плюхнуться в воду и разок на спор сплавать до другого берега, как Петулия, зябко ёжась и кашляя, горестно пожаловалась на заевшую мошкару, на сырость и ветер. Пришлось сперва идти к ней пить медвяный чай, а потом ждать, пока переоденется. За чаем она ожила и вновь завладела всеобщим вниманием. Притихшая Яромира всегда скованно чувствовала себя в гостях, особенно здесь, в самих теремных хоромах, где чома занимала отдельную, богато обставленную дорогой утварью светлицу. Владетельная чина не раз брала с собой в Заграничье юную и пригожую, многообещающую знахарку, и сейчас чуха только диву давалась, слушая, как запросто щебечет подружка о каких-то загадочных вещах, непонятных ей, но известных и самой чоме, и новым знакомым.

Дэл и Стар тоже поначалу смутились. Слишком неосторожно стали слетать с милых девичьих губ сплетни о ссорах владетельных чин и слухи о тайной грызне столичных магов. Если чома хотела их поразить, то преуспела. Сами мальчики, лишь недавно отмеченные выбором Собора за незаурядные способности и приставленные в учение к величайшему и учёнейшему магу Межгранья – Никтусу, только на третьем круге посвящения узнали должные секреты. Под обетом неразглашения.

Петулия только что миновала третий круг, то есть тоже была посвящённой, и Стар за её необыкновенную красоту готов был простить ей любую невоздержанность на язык. Но то обстоятельство, что дремучая чуха, которая ещё и отбора-то не проходила, а, может, и вовсе не пройдёт, слышит то, что ей никак не подобает слышать, ужасно беспокоило его. Потрясённо и растерянно посматривал он на друга. Девчонки, это было видно, его озабоченности не разделяли. Яромира уткнулась в питьё, а хозяйка заливалась специально для Дэла. Дэл улыбался ей, кивал, вроде и не замечал, что крамольные речи звучат при ком попало. Стар даже взмок. Дэлу что? Одарён всеми мыслимыми достоинствами, обласкан всеми дворами и храмами – ему даже разрешён свой собственный Поиск, и до его окончания он почти неуязвим. А Стар – за опасные разговоры такие – точно загремит в Приграничье, как миленький, ладно б в витязи. Витязи, правда, тоже долго не живут… А если в изыскатели? В изыскатели Стару совсем не хотелось…

Хорошо, когда кварт магов отправляет в иной мир одного изыскателя, обычно немалого по знатности и достатку, – поглазеть на завратье, будто на прогулку вокруг собственного дворца в Межгранье. Опаснее, когда, наоборот, один маг, да ещё из младших, отправляет в малоизвестный мир кварт изыскателей – из провинившихся перед Собором. Удача-другая несут им большой почёт и достаток, да вот только удачливых можно по пальцам перечесть. Остальные либо, не успевая прикончить на входе во Врата свой живой пропуск, гинут ещё по ту сторону перехода, либо вываливаются из Врат безоружные, увечные и озлобленные, нарываются на нечисть, зверей и бродяг-старателей в крайнем Приграничье… Опасный это край. А то стали б чины держать ухов на стенах! За лишнюю болтовню о Соборе сюда и ссылают… Девчонкам тоже – что? Обе-то и так здесь, у Гряды, сидят. Но вот если эта безмозглая и драчливая чуха хоть словечко из услышанного где брякнет рядом с его именем…

На подходе к южной башне он её уже почти ненавидел.

* * *