Последние

Я хотела убежать. И я хотела навсегда остаться.

Вот и сейчас он совсем не любуются закатом, а перебирает своими длинными пальцами каждую прядь моих волос, будто видит их в первый раз. Но ведь когда и я вижу его, все внутри трепещет, будто мы с ним только познакомились. Мне кажется, спустя даже сто лет, проживая вдвоем каждый день, я была бы счастлива чувствовать его прикосновения, как однажды летом, когда он стирал кровь с моих ладоней.

–Август на дворе, – приглушенно промолвил Виктор.

–Давно уже, – прошептала я, задорно посмеявшись в ответ на нелепые слова.

–Посмотри туда, – он осторожно повернул мою голову в нужном направлении, а затем указал пальцем на место у подножия холма.

Взбирались на Лавочку мы всегда с восточной стороны и отчего-то никому не приходило в голову обогнуть весь холм, дабы обсмотреть его со всех сторон.

С западной я увидела одинокий одуванчик – один из тех, чьи семена с белыми хохолками часто разносит ветром. Сначала я пыталась сообразить, что в нем особенного, но потом вспомнила – ни по дороге в поля, ни на пути на холм я не встречала одуванчиков вообще. И даже как-то о них забыла, ведь…

– Последние одуванчики плодоносят до июня, – закончил мою мысль Виктор. – В середине лета их уже редко встретишь, а сейчас уже конец.

–Значит, этот одуванчик особенный, – сказала я. Мой взгляд намертво прицепился к пушистому растению.

–Чем? – Мой собеседник улыбался, и у меня сложилось впечатление, будто он знал, что я отвечу, просто хотел, чтобы я сказала это в слух.

–Тем, что последний.

Я думала, что Виктор вновь блеснет своими обширными знаниями, но он вдруг замолчал. Возможно, задумался о чем-то важном. Неужели тема одуванчика для него настолько серьезна?

Я тихонько усмехнулась, а затем повернулась к нему лицом.

И увидела настолько неприкрытую грусть, что подумала, будто обидела его своим ответом. Узреть его таким было невыносимо для меня, к тому же я не понимала, что вдруг привело его в такую печаль.

Поэтому я осторожно коснулась его щеки, и в этот момент Виктор словно опомнился и настороженно посмотрел на меня. Увидев, что я заметила эту резкую перемену в его настроении, он взял мои руки в свои и тепло улыбнулся. Но вынужденная улыбка не смогла окончательно скрыть след тоски в его глазах.

Я хотела было спросить, хорошо ли он себя чувствует, но Виктор перебил меня.

–А если…Если где-то еще есть такой же потерянный одуванчик? Тогда этот уже не особенный?

Я не совсем понимала, что он хочет этим сказать, но решила все же ответить на вопрос, чтобы успокоить его душу.

–Значит, он совсем не одинок, как сам считает.

На секунду в его глазах отразилось замешательство. Он смотрел на меня с таким выражением лица, будто не верил, что я сижу перед ним. Словно, я плод его воображения.

Я совсем запуталась в причинах такого странного поведения Виктора, что сама же испугалась. Почему он говорит о одиночестве? Неужели ему невыносимо находиться рядом со мной?

Неожиданно Виктор притянул меня к себе и заключил в крепкие объятия. Одна его рука держала меня за поясницу, а другая – за голову, и он сбивчиво шептал мне в ухо о том, как он счастлив, что обстоятельства заставили его переехать в эту деревню; о том, как он готов боготворить человека, уговорившего его пойти на именины Андрея; о том, как он будет молиться за моих родителей, потому что, благодаря им, есть я.

О том, как сильно любит меня.

Со стороны Виктор казался холодным и отстраненным, не стремившимся к общению, да и вообще – к людям. Он был сам себе на уме. Но Люба не раз говорила, что, лишь завидев меня, в его глазах таял весь лед, и тогда в них отражалась сама любовь во всем ее понимании.

–Эх, завидую я тебе, Анька. Мой Андрей, конечно, молодец, но он совсем не романтик. А то, как на тебя Виктор смотрит, заставляет аж за сердце хвататься, – сказала она однажды. И была права.

Виктор сдержан в какой-то мере. Уж не знаю, что этому поспособствовало – воспитание или какая-нибудь неудачная первая любовь. Он абсолютно не был похож на всех этих задир со двора, которые, словно по взмаху волшебной палочки, стали бегать за каждой юбкой да отпускать странные шуточки. Тот, кого я любила, был немногословен и спокоен.

Но в какие-то моменты он вдруг выставлял на показ свои чувства. Не жалел слов о любви. Будто проснувшийся вулкан, он вдруг извергал жар, наполненный неутолимой страстью.

Я ругала себя за то, что, активно принимая все его ухаживания, старалась быть немного поодаль, так как считала, что, раскрыв сразу все карты, он быстро потеряет ко мне интерес. А мое сердце этого бы не выдержало.

И откуда только во мне такие убеждения?

Но однажды я обязательно скажу, как безумно его люблю.

Возгласы людей возвратили нас на землю.

Мы все вчетвером обернулись на тропинку, ведущую к рощице, на которой вскоре показалась небольшая компания. Они издавали так много шума, что я, как любитель тишины, невольно поморщилась.

–Это же Щегол со второго дома. Значит, медовуху точно несут, – довольно произнес Андрей.