Последний барьер. Путешествие Суфия

Я дышал медленно и глубоко, и вскоре Хамид велел мне открыть глаза. Комната выглядела совершенно иначе, как будто я увидел ее в первый раз. У меня было невероятное ощущение спокойствия и безопасности. Все было в должном порядке. Я чувствовал, как между вещами в комнате и через сами вещи циркулирует безупречный поток. Было ощущение общности и осведомленности: стулья, стол, кровать — все знали о существовании друг друга. Не было больше неодушевленных предметов, а была часть живого Существа. У всего было сознание, все говорило молчаливым языком. Все было по Сути безупречно.

Хамид выпустил мои руки и встал неподвижно. Затем он обошел меня сзади, поднял руки у меня над головой, а потом провел ими вниз вдоль боков моего тела, в двух или трех дюймах от краев моей одежды. После этого он встал сбоку от меня и повторил это же действия, проведя руками вниз спереди и сзади. Наконец, снова, встав позади меня, он положил руки мне на плечи, и велел мне стоять совершенно спокойно. От его рук исходил невероятный жар, такой, что мое тело завибрировало. Он постоял так всего несколько секунд и опять сел.

— Хорошо, — сказал он, — теперь, когда мы начали говорить о настоящем мире, тебе будет легче понять. Но сначала надо выпить кофе и позавтракать. Ты научился варить кофе по-турецки? Еще нет? — он печально покачал. головой. — Ты должен научиться, и твоей обязанностью будет готовить кофе после нашей совместной медитации. После того как мы выпьем кофе и позавтракаем, мы посидим и поговорим. А теперь ты спустишься к берегу на прогулку, и когда ты вернешься, кофе будет готов.

С этим он вышел из комнаты. Мое тело было подозрительно слабым, и сначала мне было тяжело подняться со стула. Я посидел еще несколько минут, а затем отправился по тропинке к морю — посмотреть, как рыбацкие лодки возвращаются с утреннего лова.

Гуляя по берегу, я думал о переменах, происшедших с Хамидом. Это утро не было похоже на то время, которое мы проводили в Лондоне вместе. Я чувствовал в нем власть и серьезность, которая не оставляла места для компромисса. Раньше всегда находилось время, чтобы поговорить о мирских делах, немного посмеяться, обсудить что-то за обедом, но теперь, казалось, присутствовало ощущение безотлагательности. Я чувствовал, что от меня ожидают напряжения сил, превосходящего мои предыдущие попытки. Конечно, я сделал этот прыжок в неизвестное, но теперь я понял, что пути назад не было. Пьеса началась, а я не знал даже общей линии сюжета.

Когда я вернулся с берега, Хамид уже поставил столик для завтрака во дворе. За едой мы не разговаривали, а когда все было убрано, Хамид знаком предложил мне пройти в дом. Как только мы снова сели, он начал говорить, как будто мы и не покидали наших мест.

— Пока ты здесь, мы будем учиться каждое утро. Это будет новым для тебя, поскольку люди с Запада, кажется, считают, что учеба это способ усвоения информации или приобретения знаний. Но ты не можешь приобрести знания. Запомни это — знания не могут быть приобретены, они должны даваться. Они даются тебе в нужный момент, но на самом деле все они в тебе. Слово «образование» происходит от латинского слова «еЛисаге», которое означает «производить». Оно не означает заталкивания поступающих извне единиц информации, находящихся в каком-то внешнем источнике. Учеба в моем понимании это познание истинной правды в любви и осознании, чтобы то, что находится внутри тебя и ждет рождения, могло начать раскрываться. Если ты упорно учишься, понимание вырастет из самого себя. Но прежде чем начать учиться таким образом, ты всегда должен приготовиться; вот почему мы сначала выполняем практики. Ты должен научиться приводить в состояние равновесия три мира — мир мыслей, мир чувств и физический мир. Учеба это не — как ты это называешь? — работа головой. Если ты учишься только головой, ты остановишься на понятиях правды. Если ты учишься только с миром чувств, тогда, возможно, ты будешь пребывать в состоянии постоянной эйфории, чувствуя все, но не имея направления. Если ты делаешь только физические упражнения для тренировки тела, то ты можешь стать настолько приземленным, что никогда не устремишься достаточно высоко. Это вопрос равновесия.

Я прервал его, чтобы спросить: — Что ты имеешь в виду, говоря, что знания даются, а не приобретаются?

— Будь осторожен. Это игра разума. Это не искренний вопрос. Если бы ты слушал меня внимательно, тебе бы даже не пришло в голову спрашивать меня о подобной вещи. Ты до сих пор считаешь, что способен сделать что-то. На самом деле ты еще ничему не научился. Я велел тебе слушать, позволить впитаться тому, что я говорю, а не пытаться объяснить с помощью логического разума. Ты будешь учиться слушая. Если не хочешь слушать, тогда уходи — назад вернешься, когда будешь готов. У меня масса дел, и я не намерен терять время. Потеря времени — единственный грех, а все остальное проистекает от него. Грех это нехватка знаний, поэтому, если ты хочешь понять, ты должен слушать.