Последний барьер. Путешествие Суфия

Подъем на гору был крутой, со множеством узеньких поворотов. С дороги открывался живописный вид городских окрестностей. Совсем немногое изменилось там со времен распятия, за исключением асфальтовых дорог и автобусных станций для туристов. Пастухи и козопасы бродили по горам со своими стадами, серо-зеленые оливковые деревья на террасах плодоносили от начала истории, а одежда, в которую были одеты мужчины и женщины на полях, была той же самой, что и всегда. Казалось, что мы въезжали в библейскую сцену, которая останется такой же, как и была, до окончания времен.

Я остановил машину на вершине горы и пешком пошел к часовне. Ресторанчики для туристов и сувенирные лавки похитили немного магии поначалу, но потом шум туристов затих, мы завернули за угол и увидели службу, шедшую на открытом воздухе. Алтарь был устроен на улице, и около сотни людей стояли на коленях на земле. Там были темнокожие турки с Востока, и женщины в ярко красных платьях, и паломники из Стамбула и Европы. Ощущение глубокого покоя и внутреннего спокойствия царило везде, и мне захотелось встать на колени вместе со всеми.

— Пойдем, — сказал Хамид. — Сначала к Марии.

Часовня оказалась маленьким каменным зданием, окруженным огромными деревьями. Внутри часовни было прохладно и сумрачно, она была освещена сотнями горящих свечей, каждая из которых была предложением любви. Мы купили свечи у дверей и зажгли их, тщательно укрепив в нишах, проделанных в стенах.

Хамид стоял перед алтарем и молился. Последовав его примеру, я попросил дать мне понять цель этого путешествия в непознанное и молился о том, чтобы прийти к Истине.

Мы пробыли в часовне недолго и направились в одно из ближайших кафе, чтобы выпить кофе.

— Возможно, для тебя удивительно, как это я могу обращаться к Господу через Марию, особенно, если я воспитан в мусульманской вере, — произнес Хамид, когда мы уселись. — Знал ли ты, что в каждой мечети есть ниша, где можно помолиться Марии? Мы не завязаны на одной форме религии. Нам интересна только истина, которая присутствует в каждой из религий, молчаливо ожидая, что ее откроют. Теперь ты знаешь, и впредь в своей любви к Господу выражай уважение ко всем Его Предвестникам. Некоторые Предвестники известны, а некоторые не будут известны никогда.

Сегодняшний день знаменует начало новой жизни для тебя, — в том случае, если ты был достаточно смиренен, и если ты действительно пришел с открытым сердцем, оставив все позади. Мария принимает только тех, кто приходит всем своим существом. Это то же самое игольное ушко, о котором ты говоришь. Для того чтобы пролезть в игольное ушко, тебе нужно отбросить все свои взгляды, понять, что ты не знаешь ничего. Чтобы Мария приняла тебя, необходимо, чтобы ты растворился в ней.

В традиции Ислама все начинается с принятия Единства Господа, с того, что существует лишь Одно Абсолютное Существо, от которого все происходит, внутри которого все существует. Я могу сказать, что я верю в непорочное зачатие, потому что я понимаю вещи, о которых мы говорим; я рассматриваю внутреннее значение слов и не оказываюсь пойманным в мире форм.

На сегодня сказано достаточно. Становится поздно, поэтому мы останемся на ночь и поужинаем в известном мне прекрасном ресторане, и отправимся утром».

Тем вечером я сидел на краю своей кровати в гостинице в Эфесе и обдумывал то, что услышал за этот день. Хамид ушел к себе в комнату, сказав, что хочет побыть один после посещения Марии. Мне хотелось того же, и я был рад возможности просто спокойно посидеть в одиночестве.

Моя медитация была прервана через некоторое время шумом шагов Хамида, когда он принялся ходить по своей комнате, расположенной над моей. Он казался взвинченным перед тем, как уйти к себе; теперь я слышал, как он ходил и ходил, и не мог понять, в чем дело. Неожиданно я услышал удар и звук бьющегося стекла, как будто он швырнул в комнате крупный предмет и разбил гору стаканов или тарелок. Я побежал наверх, перепрыгивая через три ступеньки, и постучал в его дверь. Сначала он не ответил, но потом я услышал: «Входи». Он стоял в центре комнаты. На столе перед окном лежала разбитая ваза, а его чемодан валялся на полу раскрытым, и вокруг была раскидана одежда. Он держал в руке свои очки, одно из стекол в них было разбито.

— Я слышал удар. Все в порядке?

— Нет. Что-то не так. Мы должны немедленно вернуться в Сиде. Собирайся, мы уезжаем немедленно.

— Но, Хамид, — возразил я. — Фары у нас едва светят, на улице темно, и нам придется ехать всю ночь, чтобы добраться туда.

— Какое это имеет значение? Сколько раз я должен говорить тебе, что надо верить. Там что-то не в порядке. Я еще не знаю что, но мы должны немедленно вернуться.

— Но откуда ты знаешь? — спросил я озадаченно.

— Достаточно. Забери свой чемодан и иди. И по дороге заплати по счету. — Затем он сгреб свою одежду, запихнул ее в чемодан и стал торопливо спускаться.

Очень скоро я присоединился к нему в машине. Было уже достаточно темно, и звезды усыпали все небо. Я заметил в небе половинку луны.