Последний блюз ночных (СИ)

— Это прогноз, но не факт. Делать, что-то, надо уже сейчас. Тенденции к развалу уже появились. Доллар лезет в наше общество, а это подрыв экономики. Раньше за валютные махинации ставили к стенке, сейчас сами партийцы высших эшелонов власти, скупают его в огромных количествах. Скоро, национальные богатства: нефть, газ, энергетику, заводы — передадут в частные руки. Весь капитал осядет в банках Запада, а значит, и рычаги давления и управления нами, будут у них. Одни будут жиреть, народ, в большей своей массе, вымирать. Церковь влезет в управление государством. Будут уничтожать, как это делала инквизиция, древние знания, русский народ втаптывать в грязь истории. Делать просвещёнными кого угодно, допустим, тех же греков, но не русских. Славяне, для патриархов церкви, являются варварами, почти животными, людьми второго сорта.

— Мрачный прогноз.

— Поэтому мы здесь, — соглашается Вадим Петрович, — к сожалению и низшие из нечисти зашевелились. На свет выползают те, о которых стали забывать. По слухам, упыри появились и ещё кто-то, он хочет диких оборотней под себя подмять. Вроде как, и в среде Ассенизаторов отщепенцы появляются. По крайней мере, шеф сейчас собирает драконьи камни, боится, что мир рухнет.

— Блин, на сказку похоже.

— А мы не сказка? — с иронией смотрит мужчина.

— Вы упомянули о драконьих камнях, что это? — почему-то в кармане нагревается мой талисман, появляется желание его достать, но благоразумно давлю искушение, что-то подсказывает — мой талисман и есть драконий камень.

— Если образно, то в нём заключена душа дракона. Это настоящая стихия, почти как Природа, захочет, сметёт с лица Земли все упоминания о человеке. Можно себе представить, если он попадёт не по назначению.

— А как определить, по назначению или нет? — осторожно спрашиваю его. Мне становиться неуютно сидеть за одним столом с оборотнем, рассуждающим о бытие.

— Нам не обязательно определять, всё решает шеф. На кого укажет, того и рвать будем.

— А если ошибётся?

— Что ты! — смеётся Вадим Петрович. — Он никогда не ошибается, он даже не человек, пришёл из глубины веков, чтоб спасти равновесие мира. Ты его должен знать… это точно, его печать, — он внимательно всматривается в моё лицо.

Замыкаюсь в себя, выплывают бесцветные глаза и ухмылка с блестящим клыком — даже вздрагиваю.

— Чувствую, вспоминаешь, — проницательно замечает Вадим Петрович, — зайди к Дарьюшке, она точно поможет.

Рита заходит подносом, расставляет пузатые чашки, настороженно косится на меня, вероятно, уловила перемену в моём настроении.

— Чай с сахаром или с варением?

— Попробуй варение, клубничное, аромат с ног сбивает, дочка сама варила, — с радушием советует Вадим Петрович.

— Давайте, но не много, — нехотя соглашаюсь я, что-то настроение в одночасье рухнуло вниз, словно с Вавилонской башни.

Варение действительно великолепное, ягоды почти прозрачные, светятся красным огнём, нежные, тают во рту, мелкие семечки щекочут губы, хочется, есть ещё и ещё.

— Ну как? — лукаво смотрит Вадим Петрович.

— Это что-то!

— Катюшу Дарьюшка научила, древние рецепты нашей семьи.

На душе слегка оттаяло, но долго задерживаться в радушной семье оборотней не хочу. Допиваю крепкий чай, благодарю, меня зазывают приходить ещё, мило улыбаюсь, поспешно делаю ноги.

Уф! Выхожу с подъезда. До чего же хорошо на улице! Скоренько бегу к своему дому. Щупаю чёрный камень. Я тебя в обиду не дам! Он отзывается на ласку, теплеет и мне становится радостно, он точно живой и он МОЙ.

Мама не спит, ждёт меня, осуждающе качает головой, я так и не позвонил ей, совсем из головы вылетело из-за прицельного радушия моих новых знакомых. Хочется спать, устал за день, столько впечатлений и завтра денёк будет насыщенным. Иду мыться, как обычно горячей воды нет, хорошо хоть холодная есть, но мне не привыкать, хорошо растёрся и в постель, на хрустящие простыни. Благодать!

Едва закрываю глаза, завертелся хоровод из лиц, как листья, кружащиеся с деревьев. Уплываю и снова, словно лечу над океаном. Но только этот океан совсем другого мира — несколько лун серебрятся на лиловом небе, пространство заполнено крылатыми созданиями и все рады мне, словно я вернулся домой после длительного, растянутого на тысячелетия, отсутствия. Живые цветы порхают рядом, радушно осыпая янтарной пыльцой, стрекозы, с человеческими глазами, трещат прозрачными крыльями около лица, в океане, разбивая хвостами воду в белую пыль, пасутся морские колоссы, выпуская в мою честь мощные фонтаны, серебристые пузырьки поднимаются с глубин, летят ко мне, заглядывают бесчисленными глазами в лицо. Душа наполняется счастьем, это мой мир, меня все знают и любят. Внезапно появляется невероятное крылатое создание. Медно красная чешуя горит огнём, тело гибкое как у кошки, на лапах сверкают, словно полированный обсидиан, серповидные когти. Оно элегантно поворачивает длинной шеей и, словно звучат серебряные колокольчики, так чешуйки трутся друг о друга, а в глазах изумрудное сияние, с ноздрей срываются огненные звёздочки.

— Привет. Здорово, правда? — голос звучит как орган на средних диапазонах.