Последний бой

Это был молодой капитан артиллерии. Вместо костюма из грубого полотна цвета хаки, который обычно носили правительственные чиновники, на нем была военная форма из габардина. Это было не принято, но Ким Ир Сен никогда не делал ему замечаний, так как это был очень хороший секретарь.

Коммунисты приходят и уходят. Военная форма тоже меняется. Даже почести не вечны. Но хорошие секретари нужны всегда.

Однажды, много лет назад, когда Ким Ир Сен захватил власть, его обвинили в правом уклонизме. Но он объяснил своим, как он считал, проникновенным голосом, что все революционеры после прихода к власти становятся консерваторами.

— Радикализм хорош для революций, — сказал он, — а консерватизм — это как раз то, что выводит по утрам грузовики из гаража.

Тогда он продемонстрировал свой неугасающий революционный пыл, бросив оскорбителя в тюрьму на две недели. Когда того освободили, Ким Ир Сен вызвал его к себе.

Человек этот, мелкий провинциальный чиновник, стоял перед Ким Иром униженный и подавленный.

— Теперь ты знаешь, что нельзя обо всем судить по внешним признакам, — произнес Ким Ир. — Тебе легко будет запомнить этот урок, потому что ты остался жив. Другим повезло меньше.

Поэтому Ким Ир Сен оценивал своего секретаря в соответствии с его секретарскими способностями, а не с точки зрения внешних приличий. И точно так же Ким Ир Сен собирался оценить человека, которого секретарь ввел в кабинет, не по росту, одежде или речам, а по внутреннему огню, светившемуся в его глазах и придававшему убедительность его словам.

— Мое имя Нуич, — произнес человек, — и я пришел служить вам.

— Почему мне так повезло? — спросил Ким Ир и тут же понял, что у человека по имени Нуич нет никакого чувства юмора.

— Потому что только так я могу вернуть себе наследственный титул моего рода. Титул Мастера Синанджу.

— Да, — сказал Ким Ир Сен, — я встречался с Мастером Синанджу. Он симпатичный старый плут.

— Это очень старый человек, — заметил Нуич. — Ему пора уже копаться в своем огороде.

— Какое мне до этого дело? — спросил Ким Ир Сен. — Мне наплевать на жалкую шайку бандитов в заброшенной деревушке.

Он умело выбирал слова и с удовольствием заметил гнев в глазах Нуича.

— Вы знаете, председатель, что это не так, — ответил Нуич. — Дом Синанджу испокон веков славился среди правящих династий мира. Теперь вы должны решить, управлять ли Домом Синанджу уроженцу Запада... американцу! Таков выбор. Кто будет новым Мастером? Я или американец — ставленник ЦРУ и других шпионских организаций из Вашингтона?

— И снова я спрашиваю: какое это имеет отношение ко мне?

— Ответ вам известен, — сказал Нуич. — Во-первых, наша страна превратится в посмешище, если переходящий из поколения в поколение корейцев Дом возглавит американец. Во-вторых, великие возможности Дома Синанджу вам хорошо известны. Они должны использоваться в ваших интересах, на благо вашего правления. Пока что дело обстоит иначе. Могуществом Дома Синанджу воспользуются капиталисты с Уолл-стрит. Вы можете быть уверены, что завтра или послезавтра могущество Дома не обратится против вас? По желанию Вашингтона, председатель, вы можете войти в историю, как жертва убийства. Но это можно предотвратить.

Ким Ир Сен долго обдумывал ответ. После встречи с Чиуном между ними, казалось, возникло нечто вроде дружбы. Но старик признался, что работает на Соединенные Штаты. Этот Нуич, возможно, прав... В один прекрасный день оттуда придет приказ, и вскоре Ким Ир Сен будет мертв.

С другой стороны, какие есть гарантии, что Нуич окажется лучше? Ким Ир Сен внимательно посмотрел на Нуича. Его кровное родство со стариком не вызывало сомнений: те же черты, то же ощущение сжатой пружины, даже сейчас, когда он в непринужденной позе стоит перед Ким Ир Сеном.

— Вы думаете о том, можно ли мне доверять?

— Да.

— Вы можете доверять мне по одной простой причине. Мною движет алчность. Лидерство в Доме Синанджу даст мне власть и богатство. Кроме того, я хочу, чтобы наша страна приобрела большее влияние в мире. И так будет, потому что на стороне Ким Ир Сена выступает Нуич, новый Мастер Синанджу.

Ким Ир Сен опять надолго задумался, а потом ответил:

— Я должен подумать. А пока ты можешь воспользоваться гостеприимством моего дома.

Уже почти стемнело, когда Чиун вернулся домой. Римо все еще спал. Девушка-служанка в доме Чиуна стояла на коленях возле белого человека, время от времени вытирая с его лба пот.

— Иди, — сказал Чиун.

Девушка выпрямилась и почтительно поклонилась Чиуну.

— Он очень болен, Мастер.

— Я знаю, дитя.

— Он совсем обессилел. Белые люди всегда так слабы?

Чиун грозно взглянул на нее, но понял, что она не хотела его обидеть. Но даже она, его служанка, единственный преданный ему человек в деревне, не могла скрыть своего разочарования тем, что Чиун выбрал своим преемником белого человека.

Чиун поборол раздражение и тихо сказал:

— Многие слабы, дитя. Этот человек был сильным, сильнейшим среди людей, пока его не настигли вероломные удары коварных приспешников шакала, а шакал слишком труслив, чтобы напасть самому.