Последний бой Лаврентия Берии

И то же говорит человек, с которым не считаться он не может – Завенягин, заместитель по атомному проекту: «С самого начала бросалось в глаза главное качество Берия – это презрение к людям. Он презирал весь советский народ, презирал партию, презирал руководителей партии… Если какой-то вопрос связан с его личным авторитетом, с его личным реноме, он к нему проявлял интерес. Если лично к нему вопрос не имел отношения, он старался провалить его… Для Берия не было ничего святого. Каждый работник имел у него эпитет, которых у него был запас. Он не мог назвать ни одного человека, которого бы уважал… С точки зрения того, чтобы понять вопрос, вникнуть в суть дела, – я бы сказал, туповатый был человек. Без лести членам Президиума ЦК могу сказать: любой член Президиума ЦК гораздо быстрее и глубже разбирался в вопросах, чем Берия. Берия в этом отношении был исключением. По своей тупости он не мог вникнуть в дело…»

Берия читал и читал, оглушенный. Этот человек столько лет был рядом, виделись чуть ли не ежедневно, и он все эти годы так о нем думал и с этим жил! А ведь в глаза никогда и ничего не говорилось, все в себе, в себе… Да что же это за существа такие – люди!

Выступления лежали разрозненно, и то, которое его дожало, оказалось в самом конце, хотя прозвучало почти в начале пленума. Багиров. Берия и сам не смог бы сказать, почему это рядовое, достаточно сдержанное выступление ударило так больно. Может потому, что говорил это человек, с которым они вместе начинали Азербайджанскую ЧК? Или потому, что он с Кавказа, хоть и азербайджанец?

«Без преувеличения надо прямо сказать большое спасибо Президиуму Центрального Комитета партии за то, что этого типа разоблачили и посадили, а это не так легко было. Выступления здесь, на пленуме, членов Президиума с исчерпывающей полнотой и бдительностью раскрыли лицо и подлинные методы вражеской работы этого международного провокатора, авантюриста большого масштаба Берия. Берия – этот хамелеон, злейший враг нашей партии, нашего народа – был настолько хитер и ловок, что я лично, зная его на протяжении тридцати с лишним лет до разоблачения Президиумом Центрального Комитета, не мог его раскусить, выявить его настоящее вражеское нутро…»

Мир-Джафар, а ты-то ведь все понимаешь! Ты всегда был умным. Неужели ты думаешь, что сможешь спасти себя? Они тебя все равно убьют, так зачем? Разве тому нас учили, когда мы гонялись по горам за бандитами? Все предали, все…

Тут-то его и скрутило.

Малая Лубянка. Кафе «Ласточка». То же время

Берия не смог дочитать протокол до конца, и выдали ему не все – иначе бы он многое понял, в том числе и странное единодушие своих вчерашних товарищей. Нет, не волков из Политбюро, а тех, с кем он поднимал промышленность, кого иной раз поливал матом, но и спасал от выговоров, перемещений и арестов, награждал орденами, выбивал квартиры и оклады. Однако он был тоже живой человек, и жестокая несправедливость личных нападок заслонила для него все.