Последний брат

Еще одна мысль внезапно окатила его. Одной стрелой он все-таки оцарапан. А ведь степняки часто пользуются ядом… Он прислушался к себе и, естественно, тут же ощутил зарождение всяческих недомоганий. Ну нет, не стоит пугать себя раньше времени, если что — яд сам заявит о себе. Нужно успокоиться. Ведь яд долго не держится на наконечнике, поэтому стрелы поят ядом перед самым началом сражения, а не загодя. У ночных стражей на это просто не было времени.

«Я жив. И я хотя бы на время оторвался от врагов…» — твердил сам себе Трофим.

Но именно это осознание, что он находится — пускай и на самое краткое время — в относительной безопасности, тут же прорвало внутреннюю плотину. Амар… Тит… Он вспомнил о них, и две медленные злые слезы скатились на щеки. Стало так больно, что даже отошел страх. И главное, он абсолютно не понимал — что же произошло? Еще вчера вечером он разодетый ехал в почетном эскорте, а сегодня один в черном лесу. Что случилось?.. Когда он проснулся, Амар и Юлхуш уже были одеты. Они с вчера почти не раздевались, а потом, видимо, собрались, пока все спали. Что они делали?.. Амар первый напал на стражника, да… Но ведь, казалось, второй стражник совсем этому не удивился. Он знал? Он ждал? Что он там крикнул?.. Да, «щенок». «Щенок пытается убежать». Он назвал брата хагана щенком, и остальные муголы этому не удивились. Никто не возмутился. Охрана сразу была готова бить саблей и луком… Они уже были готовы. Почему? Почему они пытались убить брата хагана? Кто-то хотел насолить хагану? Почему никто из ночной стражи не выступил против? И кто были стрелки на опушке?

«Это политика, — вдруг подумал он, и это прервало ход беспорядочных мыслей, как будто уже что-то объясняя. — Сейчас мне в этом не разобраться. Оставлю пока это. Но Амар и Юлхуш… Когда я проснулся, они резали палатку. Они уже готовились, они уже знали что-то. Но почему они не предупредили всех нас?! Опять нет ответа… Амар… Амар уже ничего не расскажет. И Тит тоже за той рекой… Не думать и об этом. А как остальные? Юлхуш, Улеб и Фока бежали впереди. Они достигли опушки. Потом я не видел их… Надеюсь, ему удалось убраться обратно в лес. Значит, Юлхуш, Фока и, возможно, Улеб в лесу. Где-то рядом. А я ведь их командир, — подумалось ему. — Пусть маленький и даже не совсем настоящий, временно назначенный в школе. Все равно. Я их командир. И значит, я за них отвечаю. Они сейчас так же, как и я, сидят в темноте, напуганы, и ничего не понимают».

Надо их искать. Темнота… Нельзя подать голос… Все равно. Надо их искать. А если подождать до утра? Нет, утром нам всем может быть поздно. Не потому ли нет погони, что муголы решили перенести её на утро? Но как найти троих парней в темном ночном лесу? Он усиленно думал, но так и не смог сообразить ничего толкового. А тем временем холод от босых ног начал распространяться выше по телу. Ночь забирала его тепло. Еще один довод в пользу движения. Грех жаловаться, что прихватил кольчугу. Но надо было еще как-то и сапоги захватить, хоть на уши прицепив. Надо искать своих.

«Не знаю как. Попробую забрать влево и снова выйти к опушке. В такую темень можно проползти от них х в паре шагов, и не заметить. Смилуйся надо мной, Вседержитель! - взмолился Трофим. — Мало кому сейчас так нужна твоя помощь, Господи, как мне. Помоги мне найти своих и не встретить чужих, Господи!»

Он оторвал спину от дерева, и с трудом переставляя затекшие руки и ноги, пополз в том направлении, где как ему думалось, была опушка. Вдруг он почувствовал, что земля под его руками изменилась. Вместо мха он ощутил утоптанную землю. Вскоре он понял, что наткнулся на узкую тропинку. Но откуда ей было взяться в глухом лесу? Рука его нащупала что-то мягкое, и вскоре он учуял, что скорее вляпался… Звериная тропа — сообразил он, — по ней и пойду.

Он пополз по тропе, и это оказалось большим подспорьем. Звери притоптали поросль и обломали сухостой, так что двигаться стало немного легче. Правда, если раньше он сам выбирал путь, то теперь тропинка направляла его. Пока ему казалось, что тропинка ведет в относительно правильном направлении, но что если она просто плавно изгибалась, а он лишенный возможности видеть и медленно двигавшийся этого не замечал?.. Впрочем, что сейчас было об этом думать?.. Вскоре он уже наловчился и передвигался довольно ловко, хотя сколько еще так он сможет пройти, думать не хотелось. Боль в спине усиливалась, начинало саднить правое колено. Он перебирал руками и ногами, стараясь двигаться бесшумно, но в друг в какой-то момент услышал, как рядом впереди кто-то негромко и длинно вздохнул.