Последний человек

Однако при любых переменах человеческая доброта находит поле для применения. Некоторых людей эти перемены побудили к прекрасным и героическим жертвенным поступкам. Всякому, кто любит человека, было приятно видеть возрождение патриархальных обычаев древности, когда взаимные услуги оказывали родственники и друзья. Высокородные юноши охотно и радостно выполняли для матерей или сестер обязанности слуг. Они шли к реке разбить лед и зачерпнуть воды; собирались по нескольку человек, чтобы добыть продовольствие; или, взяв топор, рубили деревья на дрова. Женщины встречали их ласковыми хлопотами, прежде известными лишь в хижинах бедняков: очаг был подметен, огонь пылал и ужин ждал, приготовленный заботливыми руками. Благодарность за хлеб насущный была для знатных англичан непривычной и новой, но составляла теперь их единственные, тяжким трудом заработанные и дорого ценимые радости.

Никто так не выделялся готовностью подчиниться обстоятельствам, благородным смирением и удивительной способностью придавать добрым делам романтическую прелесть, как наша милая Клара. Она видела мое уныние и мучительную тревогу Айдрис. Ее постоянной заботой было избавить нас от трудов и аккуратно, даже изящно, обставить наш изменившийся быт. У нас оставалось еще несколько преданных слуг, которых пощадила эпидемия. Но Клара ревниво отстраняла их — она хотела быть единственной горничной Айдрис, единственной нянькой своих маленьких двоюродных братьев. Ничто не доставляло ей большего удовольствия. Старательная и неутомимая, она предупреждала наши желания —

Готова Абра, пусть лишь позовут,
И, хоть других позвали, Абра тут²⁵⁹

.

Моей обязанностью было ежедневно посещать семьи местных жителей; когда позволяла погода, я охотно длил эти поездки и в одиночестве размышлял над превратностями судьбы, стараясь из опыта прошлого извлечь уроки на будущее. Раздражение, которое в обществе вызывали у меня беды, постигавшие людей, здесь смягчалось моим одиночеством. Страдания отдельного человека растворялись в общем бедствии, которое, как ни странно, менее мучительг но созерцать. Часто, пробравшись не без труда по узким заснеженным улочкам городка, я переезжал мост и оказывался в Итоне. У входа в колледж не собирались ватаги славных мальчуганов; в классных комнатах и на площадках для игр царила печальная тишина. Я ехал дальше, в сторону Солт-Хилла²⁶⁰, что было нелегко из-за снега. Неужели передо мною любимые плодородные поля, холмы, плавно переходящие в возделанные долины, где когда-то колыхалась под ветром пшеница, высились величавые деревья и извивалась Темза? Все было скрыто под белым саваном; и я с горечью вспоминал, что и сердца здешних жителей теперь так же холодны, как скованная холодом земля. Мне встречались табуны лошадей, стада коров и отары овец, бродившие без присмотра; кое-где животные разрывали стог сена, дававший им и пищу, и защиту от стужи; а кое-где занимали пустовавшую хижину.