Последний дар жреца

После обычного обмена любезностями двое мужчин вступили в деловые переговоры: торговец, маленький лысый толстяк, который приехал в Брюгге покупать сукно, желал обменять шестьсот сорок два венецианских дуката на местные ливры и су. Судя по тому, что Сэм видел здесь вчера своими глазами, и исходя из рассказов Балтуса, один ливр равнялся двадцати су, а один су — двенадцати денье, то есть в ливре содержалось двести сорок денье. Сэмюелу была привычнее десятичная система, и это немного усложняло дело, но он уже немного потренировался.

—      Адын су и пять денье за адын дукат, — предложил Бартоломео.

—      Один су и семь денье, — отозвался торговец.

—      Габриэль? Ты шито, хочешь, чтобы я закырыл свою лавку? Шитобы к следующей ярымарке меня здесь не было? Адын су и шесть денье за адын дукат, Габриэль, и ни адыним су больше!

—      По рукам, — сердито буркнул собеседник.

—      Энцо, будь добр! Шестьсот сорок два дуката по адному су и шести денье за адын дукат.

Племянник принялся перекладывать свои деревянные фишки, пока Сэм, тайком поглядывая на телефон (спасибо, что экран светится!), быстро стучал пальцем по цифрам и размышлял. 1 су — это 12 денье. Значит, 1 су и 6 денье — это 1,5 су. 642 дуката х 1,5 су = 963 су. Один ливр стоит 20 су. 963 : 20 = = 48,15 ливра. Вот чему равны 642 дуката. 48 оставляю в уме, но еще нужно перевести в су 0,15 ливра. 1 ливр = 20 су, значит, 0,15 ливра = 0,15 х 20 су. Получается 3 су. Сколько там у нас было ливров? Достаем из памяти: 48.

— Сорок восемь ливров и три су, — объявил он как можно громче.

На подсчет у него ушло не больше сорока секунд. Бартоломео и его клиент оглянулись и посмотрели на Сэма с интересом.

—      Сорок восемь ливров и три су, заверяю вас, — повторил он.

Энцо, обеспокоенный появлением неожиданного конкурента, пересчитал всё два раза, прежде чем объявить с двухминутным опозданием:

—      Эм... Да, дядя. Сорок восемь ливров и три су, так и есть.

Бартоломео молча посмотрел на Сэма и заплатил покупателю сукна, проворно вынув из-под лавки свой сундучок. Вскоре подоспел следующий торговец — этот хотел обменять на местную валюту 300 испанских реалов. Торг шел еще жарче прежнего — Бартоломео грозился перерезать себе вены! — пока наконец не был установлен обменный курс, который устраивал обоих: 1 реал за 35 денье.

— Энцо, — бросил Бартоломео племяннику, тем временем краем глаза выискивая в толпе Сэма. — Тыриста реалов по тыридцать пять денье за реал!

Сэмюел, не теряя времени, снова прикрылся полой куртки. 300 реалов х 35 денье = 10500 денье. 1 ливр — это 240 денье. 10500:240 = 43,75 ливра.

Дальше... 1 ливр = 20 су, значит, 0,75 ливра = 0,75 x 20 су. Получается 15 су.

—      Сорок три ливра и пятнадцать су, — уверенно сообщил он.

Бедняга Энцо, совершенно подавленный, провозился еще незнамо сколько времени, прежде чем прийти к точно такому же результату. Как только клиент ушел, Бартоломео обратился к Сэму:

—      Чего тебе туты надо, мальчик?

—      Ищу работу, — отвечал Сэм с достоинством.

—      Ты хочешь сыказать, работу сычетоводом?

—      Именно так.

—      Но у тебя ведь есть какой-то секырет, да?

Сэм предвидел этот вопрос — он продемонстрировал внутреннюю сторону куртки, на которой для отвода глаз нарисовал накануне непонятную таблицу с цифрами.

— У меня своя собственная система. Я считаю на пальцах и с помощью вот такой таблицы.

— А если я попырошу тебя умыножить пятьсот сорок три на девятьсот шестьдесят пять?

Сэмюел снова склонился к потайному карману и через несколько секунд сообщил результат.

Бартоломео задумчиво смотрел на него и вдруг принял решение:

—      Энцо, может, пойдешь и немыножко посмотришь турыниры? Там сегодня сыражаются рыцари из Италии... Верынешься, когда колокол пыробьет пятый час, capito?

Племянник не заставил себя уговаривать и с готовностью уступил место Сэму, а когда пробирался мимо него, шепнул:

—      Спасибо! Приходите каждый день, если угодно!

Сэмюел уселся перед счетной доской и постарался устроиться слегка под углом, чтобы незаметно пользоваться телефоном. Первый этап пройден.

—      Энцо — это мой пылемянник. Он хорошо сычитает, но медыленно, как черепаха! А у меня гыла-за уже не те, что дывадцать лет назад, нужен помощник. Есыли бы мне тут кажыдый день помогал кыто-то вроде тебя...

Он понизил голос и тихо спросил у Сэма, чтобы другие не слышали:

—      Сыколько ты хочешь, мальчик?

—      Ну, вообще-то... — начал Сэм. — Мне нужна особенная монета. С отверстием посередине. У вас такая есть?

Бартоломео почесал в затылке: мальчик был явно непрост. Он нагнулся к своему ящику и немного порылся в его содержимом.

—      По-моему, такую мне давал торыговец мехом. Хороший был день, но потом я локыти себе кусал — никыто не хочет монеты из Веныгрии или отыкуда-то там еще — какие-то очень далекие края.

Он издали показал Сэму два металлических кружочка, тусклых и желтоватого оттенка — может, медных? Размера они определенно были подходящего, но главное — в середине у обоих было отверстие. Да!

—      Если станешь работать как сыледует, они обе твои, мальчик!