Последний день лета

Ульяна нащупала в темноте руку Надежды, встала и, пригнувшись, потянула ее за собой. Они тихонько покинули зал и стали искать дорогу, ведущую за кулисы. Там расспросили участников концерта, им указали на двустворчатую дверь костюмерной в конце коридора.

Добравшись до нее, Ульяна постучалась.

– Войдите! – донеслось изнутри.

В небольшом полутемном помещении между двумя сундуками и рядами вешалок стояла женщина в темно-синем рабочем халате.

– Вы костюмерша? – осведомилась Ульяна.

– Я. – Женщина подняла тяжелый мешок с торчащими крючьями плечиков и зацепила его за перекладину. – Что вам нужно?

Ульяна показала удостоверение:

– Всего два вопроса.

– Некогда мне! – Костюмерша даже не посмотрела на документ. – Вы мне мешаете. Сейчас участники будут сдавать костюмы.

– Мы можем подождать.

– Вот и ждите.

Вскоре по деревянному полу за сценой застучали множество ног, и танцоры начали заносить в костюмерную мешки с упакованными костюмами.

Костюмерша проверяла наличие предметов одежды и обуви, потом указывала штангу, на которую повесить мешок. Процесс был динамичный и шумный. Ульяна и Надежда жались в углу, потому что существовала реальная перспектива быть затоптанными этими полными сил людьми.

Когда наступило затишье и был повешен последний мешок, Ульяна осведомилась:

– Теперь мы можем поговорить?

Костюмерша отозвалась:

– Давайте ваши вопросы.

– Меня интересуют костюмы, в которых танцевали берлинскую польку. Давно их пошили?

– Да им в обед сорок лет!

– А если точнее? – попросила Ульяна.

– Ну, не знаю… Они лет тридцать находились в запаснике. В крайнем случае двадцать пять. В этом году поставили танец, мы их достали.

– Значит, двадцать пять… – задумчиво повторила Ульяна. – В каком состоянии оказались костюмы?

– В обычном. – Женщина пожала плечами. – Постирали, кое-что подчинили, дошили фартук…

– Стойте. – Ульяна медленно выдохнула. – Вы сказали, дошили фартук. Что это значит?

– То и значит, что одного не хватало.

– Можем поближе рассмотреть эти костюмы? – попросила Надежда.

– Пожалуйста. Только мешки с вешал снимайте сами. Потом аккуратно упакуйте и повесьте обратно.

– За это не волнуйтесь, все сделаем аккуратно, – пообещала Ульяна и на всякий случай поинтересовалась: – Сколько у нас времени?

– Часа через полтора я заканчиваю. Так что постарайтесь уложиться.

– Уложимся.

Работа по распаковке костюмов оказалась тяжелой, пыльной и неприятной. От одежды разило ядреным потом. В мешках находилось по нескольку костюмов от разных танцев, и они были невероятно объемными. Осмотрев два или три мешка, подруги стали сдергивать фартуки с плечиков, не разбирая остального, и так же вешать обратно.

Задачей номер один была идентификация фартуков. Одиннадцать из двенадцати оказались такими же, как тот, что нашли в номере. Тот же покрой, такая же черная тесьма с петухами и кружевные бретели.

Их также интересовали надписи на изнанке, подобные той, которую обнаружил криминалист. К величайшему разочарованию, они были практически стертыми. Были заметны отдельные буквы, из которых никак не складывались фамилии бывших участников.

Костюмерша все объяснила только в конце работы, когда был повешен на место последний мешок.

– Теперь танцоры подписывают только мешки. У каждого свой набор по числу исполняемых танцев.

– А бывает так, что костюм или отдельный его предмет танцор забирает домой? – поинтересовалась Ульяна.

– Бывает.

– С какой целью?

– Например, подогнать по размеру, если кто-то сам шить умеет. Или постирать. Белые вещи быстро пачкаются.

– Ясно… – Немного поразмыслив, Ульяна задала еще один вопрос: – Во Дворце культуры сохранились списки участников?

– Понятия не имею. Мое дело костюмы. – Сняв халат, женщина загремела ключами. – Вам лучше расспросить у методиста. А мне пора уходить.

Ульяна посмотрела на часы:

– Десять часов… Методист еще на рабочем месте?

– Она работает до шести, но иногда остается на мероприятия, такие как это. Ее кабинет третий, на первом этаже у главного входа.

Было начало одиннадцатого. На втором этаже Дворца культуры звучала танцевальная музыка, но в фойе оставалось не больше десятка посетителей. Дверь третьего кабинета была заперта, однако Надежда заглянула в замочную скважину и увидела, что свет в кабинете горит, а на спинке стула висит дамская сумочка. Догадавшись, что методист еще на мероприятии, подруги решили ее подождать.

Явилась она в половине двенадцатого, когда народ уже разошелся и музыка стихла. Милая шатенка с легкой танцевальной походкой могла показаться девушкой, если бы не худое морщинистое лицо, выдававшее возраст. Ей было лет пятьдесят, не меньше.

– Вы ко мне? – спросила она, подойдя к двери.

– Прошу уделить нам несколько минут, – заговорила Надежда.

– Этим не обойдемся, – веско проронила Ульяна. – Разговор займет не меньше получаса.

– Вы из полиции? – в голосе методиста послышался испуг. – У нас что-то произошло? Драка? Или, может быть, кража?

– Ни то, ни другое.

Женщина распахнула дверь и пригласила:

– Пожалуйста, проходите! Меня зовут Валентина. – Она прошла в кабинет и в ожидании разговора расположилась на стуле. – Что вас интересует?