Последний день лета

– Понятно, что одна из них заходила в комнату, где вас содержали. Но кем была та, другая?

– Мне трудно даже предположить. – Ульяна приняла из рук Сорокина чашку с горячим чаем. – В прошлый раз вы сказали, что работали в психоневрологическом диспансере.

– Был и такой период в моей профессиональной жизни. Работал в диспансере вплоть до две тысячи четвертого года, когда его расформировали.

– Фамилия Тыртычная ни о чем вам не говорит? Она попала в диспансер в девяносто шестом, а в девяносто седьмом ее уже выписали.

– Тыртычная… Тыртычная… – Припоминая, Сорокин помешивал ложкой чай. – Шизофрения… Да! Невысокая такая девчушка. Все же профессиональная память!

– Что с ней было?

– Я же сказал – шизофрения. Навязчивые идеи, придуманные воспоминания, галлюцинации. – Он отхлебнул чай. – Если желаете, загляну в свои записи. Я в то время работал над диссертацией и фиксировал все наблюдения.

– Очень желаю! – Ульяна просто взмолилась. – Только, пожалуйста, не затягивайте, мне очень нужно.

Богданову она позвонила, как только вышла на улицу:

– Игорь Константинович, надо бы встретиться.

– Вы на машине?

– Нет, меня до Зареченска подбросили на служебной. – Она посмотрела на часы. – У нас есть два часа. В двенадцать за мной приедет водитель.

– Я сам отвезу вас в пансионат! – безапелляционно заявил Богданов. – Где вы сейчас?

– Там же, откуда вы меня забирали, – ответила Ульяна.

– Буду через десять минут.

Как и обещал, он забрал ее через десять минут.

– Рассказывайте, – распорядился Богданов, не отрывая глаз от дороги. – Я правильно понял? Есть новая информация?

– Речь пойдет про Милану. Вернее, про Тягачева.

– Я так и знал. Говорили с ней? – спросил следователь.

– Да, вчера вечером. Во время ссоры с Гуровой и, возможно, в момент ее убийства Тягачев не был ни с Миланой, ни в своем номере. Однако в то время, когда убивали Елену Петровну, он находился в главном корпусе или вблизи него.

– Из чего это следует?

– Как только стало известно про убийство, он слишком быстро появился.

Богданов нехотя ухмыльнулся:

– Реально подозреваете Тягачева?

– Всего-навсего излагаю факты.

– Жидковато для подозрений.

– Сейчас будет погуще, – пообещала Ульяна. – Милана заметила, что последнее время, после вышеупомянутых событий, Десик стал носить рубашки с длинными рукавами.

– В такую-то жару? Понимаю вас, – деловито заметил следователь. – Она не видела царапин на руках Тягачева?

– Говорит, возможности не представилось.

– Все ясно, – усмехнулся Богданов. – Поиздержалась на Флеера.

– А вот это пошло, – заметила Ульяна.

– Простите.

– А еще Тягачев попросил Милану сказать, что он постоянно был с ней.

– Что ж она так? Проболталась, дуреха. – Богданов резюмировал: – Стало быть, берем Тягачева в разработку. Блин, скачем, как блохи, с одного на другого, а толку нет.

– Обычная работа, в ней нет ничего нового, – проговорила Ульяна.

– Ну, вы-то знаете, – протянул Богданов.

– Опять заедаетесь? – Ульяна в упор посмотрела на него и добавила тоном, похожим на приказной: – У вас самого есть какие-то новости?

Богданов выдержал несколько минут для демонстрации собственной независимости, потом обронил:

– Есть кое-что.

– Клещами тянуть надо?

– Я позвонил сестре Тыртычной в Ярославль и выяснил, что подруга с куриной фамилией у погибшей была, и звали ее Алена Курочко, с буквой «о» на конце. А жених Тыртычной, Ваня Божуков, после ее исчезновения избил какого-то мента и сел за решетку. Говорят, любил ее сильно.

– По базе пробили? – поинтересовалась Ульяна.

– Еще нет, времени не было.

Немного помолчав, Ульяна поглядела в окно и снова заговорила:

– Ведь мы едем не в пансионат. Верно?

– Верно, – коротко обронил Богданов.

– В таком случае куда? Говорите.

– Я разыскал водителя, который перевозил гроб на кладбище. В девяносто седьмом году в том гараже на бортовых машинах работали два Николая. Один из них умер. Ну а другой… – Следователь сделал эффектную паузу. – Другой оказался тем самым.

– Где он?! – воодушевилась Ульяна.

– Сейчас мы едем за ним.

Николая они заметили издали. Это был крупный головастый седой мужчина с изрядным пивным животиком. Он сел в машину и, поздоровавшись, назвал свое имя, что было излишним.

Ульяна и следователь представились, и Богданов распорядился:

– Расскажите нам все, что помните.

Мужчина покачал головой:

– История была занимательной. Другую бы не запомнил.

– Вот и расскажите в подробностях.

– Могу здесь курить? – спросил Николай.

– Нет! – Богданов кивнул на Ульяну. – Не видите, что с нами дама?

– Прошу прощения, потерплю. – Здоровяк поерзал на сиденье и продолжил: – Нанимал меня какой-то парень, организатор похорон.

– Именно он про вас рассказал.

– Мы еще пошутили: Николай везет Николая. Покойника тоже звали Николаем.

– Дальше рассказывайте.

– Гараж, в котором стояла моя машина, в аккурат рядом с моргом и ритуальными залами, но чтобы кто-то нанимал гробы перевозить, такого не вспомню. Обычно ритуальщики сами справлялись. А тут…

– Дальше, дальше давайте.