Последний день магии. Душа лишенца

Августа нигде не было. Исчез и Мистер Конь, которого они оставили прямо возле палатки. Вэл решил разыскать паренька из чужого мира и все ему объяснить. Вернуться домой он действительно не сможет: Рик, как оказалось, перемещается не между мирами, а между двумя конкретными людьми. Алан, отец Вэла, предположил, что и остальные никсы – тоже, просто они слишком тупы, чтобы это осознать и рассказать об этом. Август не может вернуться домой, но и бросать его нельзя. В этом мире он слабее ребенка.

Вэл поднял руку, выращивая из земли силуэт Августа, но магия сработала иначе: от кончиков пальцев Вэла отделилась золотая нить, вильнула в воздухе и вернулась к нему.

– Что за ерунда? – он пытался снова и снова, но каждый раз ниточка указывала на самого Вэла.

– Значит, это правда, – раздался голос за спиной. Вэл отвлекся от мыслей и обернулся. Позади стоял Рэймонд. На этот раз один. Вэл никак не мог перестать смотреть на белую одежду. Она не была богато расшита, как у хозяев ярмарки или других богачей, но смотрелась намного необычней. Вэл вообще не мог припомнить кого-нибудь, кто ходил в лагере в чисто белой одежде – это слишком неудобно для походных условий. Рэймонд подошел поближе. – У тебя клеймо на шее. Как ты получил его?

– Можно подумать, вы сами не знаете, – Вэл тут же замолчал, осознав, что хамить чужаку во вражеском логове опасно. – Однажды я вышел из дома, чтобы посмотреть на ярмарку ночью. На меня напали. Поставили клеймо, и у меня исчезла магия.

– И как она появилась?

Вэл молчал. Этот светленький явно что-то вынюхивал. Жаль, что Август убежал! Когда он был рядом, было не так страшно.

– Я понимаю. Не хочешь раскрывать тайны незнакомцу. Да я и не настаиваю, – Рэймонд улыбнулся. – Тогда, может быть, ты согласишься поесть с нами?

– Я не хочу к этим людям, – признался Вэл, глядя в сторону костров. Там расположились жители лагеря, окружив самый большой костер. Все глядели на одного человека, будто чего-то ожидая.

Между тем неподалеку горело еще несколько шалашей из бревен. На них готовилась пища. Настоящая! – в этом Вэл был уверен. От этих мыслей потекли слюнки. Пахнет мясом, прямо как готовила Белла.

– Они понравятся тебе, обещаю! – улыбнулся Рэймонд и мягко коснулся плеча Вэла, приглашая к костру. Деваться некуда, пришлось подойти.

Люди не расступились, приглашая его присоединиться. Многие даже не подняли головы, чтобы взглянуть на незнакомца, поэтому Вэл тихо стоял их за спинами. Рэймонду пришлось самостоятельно отвоевывать для них двоих место.

– А ну расступись!

Вэл присел на теплое одеяло. Нормальная толстая ткань. Совсем не похожа на те обноски, которые умудрился создать Вэл пару дней назад. Он провел рукой по одеялу – жестковатое, к тому же колется. Но зато очень плотное, можно стелить на остывшую землю, не боясь замерзнуть.

Люди болтали о чем-то, создавая гомон. Вэл так и не смог сосредоточиться на чьем-нибудь одном голосе. Все разом замолчали, когда один из людей прокашлялся, привлекая внимание. Вэл взглянул на него: мужчина средних лет с тоненькими неуклюжими усиками держал в руках гитару. Вэлу редко нравилась музыка: люди, которые играли на инструментах в его городе, часто сбивались, отвлекались на что-нибудь, и вместо симпатичной мелодии получался струнный шум. Музыканты на ярмарках были искусней, но все их мелодии походили друг на друга как две капли воды.

Когда усатый ударил по струнам в первый раз, Вэл даже подпрыгнул, решив, что они порвались. Однако струны выдержали, а гитарист бил по ним еще и еще, переставляя пальцы на грифе. Это не было похоже на легкие мелодии, к которым Вэл привык, но удары по струнам выстраивались в ритмичный музыкальный бой. А когда музыкант запел, его неожиданно басистый голос присоединился к издаваемым гитарой звукам, и… Вэла пробрало. Он невольно стал покачивать головой в ритм музыке.

– Почему он играет руками? – тихо спросил Вэл у Рэймонда.

– Привыкай. Мы предпочитаем все настоящее, – голос музыканта почти заглушал Рэймонда. – Еда, музыка, одежда. Ткань, на которой ты сидишь, огонь, у которого греешься. Мы все дальше уходим от магии, и при этом становимся все счастливее.

– Ваши огромные палатки стоят при помощи магии.

Рэймонд улыбнулся:

– Нельзя так просто отказаться от чего-то, к чему привык с детства. Мы только начали тяжелый путь к новой жизни.

О чем пел музыкант, Вэл так и не смог понять. Слова «свобода» и «любовь» постоянно перебивались непонятными образами, и сходу сложно было разобрать, про что все эти стихи. Вэл никогда и не любил поэзию. Однако музыка нравилась юному магу больше, чем слащавые односложные мелодии, которые он слышал на ярмарках.

– Пойдем, – позвал Рэймонд, и Вэл, не задумываясь, последовал за ним. Повар, увидев приближающегося Рэймонда, что-то заворчал и полез в одну из многочисленных дорожных сумок.

– Опять пришел за едой первым? – заворчал повар. – Лет через пять ты начнешь толстеть, и тогда вспомнишь мои слова!