Последний день осени

Валера никогда не скрывал, что концерты его не развлекают и даже утомляют, хотя Женя не понимала почему: шоу каждый раз устраивали зрелищное, без скидки на то, что «это всего лишь дети». Но она не вступала в споры, потому что Валера все равно приходил, хотя и ныл каждую свободную минуту.

И вот теперь, когда он был ей нужен больше всего, он решил заартачиться.

– Но ведь Косте это необходимо, – попыталась объяснить Женя. – Я рассказывала тебе про шантаж…

– Я поэтому и не иду, – пояснил Валера. – Там будет скандал, а я терпеть не могу скандалы. Я все равно ничего не изменю, так зачем себя мучить?

– Потому что Косте сейчас нужна любая поддержка.

– Ой, перестань! Все знают, что он меня на дух не переносит. Какая от меня поддержка? Нет смысла еще и мне мучиться!

Ей пришлось сдаться – но не отступить окончательно. Если Валера решил бросить ее в решающий момент, то никаких обязательств у нее нет. Убедив себя в этом, Женя позвонила Сергею. О том, что ей давно уже хотелось позвонить, не хватало только повода, она предпочла не раздумывать.

Он сначала не понял, куда его зовут, потом разобрался – и согласился без колебаний. Жене даже не пригодился список аргументов, с помощью которых она собиралась уговаривать собеседника. Концерт проходил вечером, в нерабочее время, – только это и волновало Сергея. Жене хотелось наконец узнать, кем он работает, но сейчас это показалось неуместным, ведь тогда дружеская встреча рисковала превратиться в свидание, а к такому Женя была пока не готова.

Сергей, в отличие от Валеры, не пытался всеми силами показать, как он страдает на детском утреннике и какой подвиг совершает во имя прекрасной дамы. Номера он смотрел с любопытством, он явно умел наслаждаться моментом независимо от того, куда забрасывала его жизнь.

– У меня на счету не так много концертов, – пояснил он. – Обычно не моя тема. Но тут все отлично отработано. Я рад, что ты меня пригласила.

– Значит, могу выдыхать, – усмехнулась Женя. – Было бы неприятно испортить тебе вечер. Может, очки снимешь? Ну так, чтобы правдоподобней звучали заверения, будто тебе интересно!

– Я и в очках все прекрасно вижу. Я их ношу не потому, что красиво, – хотя тоже аргумент, согласись!

– Соглашусь, тебе идет. Но зачем все же носишь?

– Повышенная чувствительность глаз. Особенно паршиво ощущается на солнце, но и здесь есть шанс, что в лицо посветят прожектором, так что я уж лучше подстрахуюсь!

Женя расслабленно переговаривалась со своим спутником до тех пор, пока не пришел черед Кости. Когда же началось его выступление, она позабыла обо всем, замерла на краю кресла, напряженная до предела. Ей нужно было знать, что он решил… Если бы он сдался, это было бы слышно сразу.

Но он не сдался. Первые ноты захватили зал, пленили, мгновенно заставили позабыть обо всем, кроме того, что происходило на сцене. Костя не просто не сдерживался, он выкладывался по полной. Женя подозревала, что это рискованно – вот так эмоционально раскрываться. Но он по-другому не мог, он не выступал, чтобы победить, он жил музыкой, и этим он превосходил своих соперников.

Когда выступление закончилось, Жене показалось, что произошло это слишком быстро, что песня оборвалась… Но нет, Костя получил свои аплодисменты, громовые, оглушительные. Женя не аплодировала и даже не поднялась, сил почему-то не было.

Она окончательно пришла в себя, лишь когда почувствовала, как Сергей сжимает ее руку. Он наклонился ближе, чтобы перекрыть шум восхищенной толпы, и спросил:

– Почему ты дрожишь? Все же хорошо. У тебя очень талантливый брат.

– Да. Именно это ему не простят.

– О чем ты?

– Я… Не важно. Я с этим справлюсь.

Ей хотелось рассказать Сергею все, но она остановила себя. Она и так уже вывалила на него слишком много, а он все-таки посторонний человек, просто добрый. Не нужно этим злоупотреблять, иначе он исчезнет, как и остальные.

После концерта зрители не спешили расходиться – те из них, которые не были приглашенной массовкой. Выступление получилось ярким, эмоции кипели, причем не только у родителей. Женя заметила в толпе популярную модель Маргариту Павловскую и с удивлением обнаружила, что та плачет. Рядом стояла продюсер шоу и успокаивала Павловскую. Впрочем, это могло быть связано с чем-то личным, а вовсе не с концертом, Женя не знала наверняка.

Да и времени на размышления у нее не было: к ней подошла Ирина. Она явилась на концерт в обтягивающем золотом комбинезоне, подчеркивающем дряб-лую фигуру. Даже привычно толстый слой косметики не мог скрыть, что заботливая бабушка побагровела от ярости.

– Придется платить, – процедила сквозь сжатые зубы Ирина. – Вы решили, что мы шутим, да? Что кишка тонка? Радуетесь, что Саша вылетела? Ничего, это ненадолго!

– Зачем это делать? – напряженно спросила Женя. – Это все равно не вернет вашу внучку в проект!

– Ну и что? Карьера строится не одним проектом! Нам теперь нечего терять.

– И нечего предложить. Никакой шантаж не изменит того, что она бездарна.

– Ах ты дрянь!