Последний долг

Я открыл глаза и уставился на стюардессу. Ее эмоции колебались между удовлетворенностью работой и клаустрофобией. Она любила путешествовать, но терпеть не могла обслуживать пассажиров. Если бы хотел, то мог узнать большинство ее секретов, и то, как она живет.

― Нет. ― Посмотрел в окно. ― Спасибо.

Небесная тьма каждые несколько секунд освещалась красной вспышкой от кончика крыла в такт моему неровному сердцебиению.

Я не мог успокоиться с тех пор, как позвонила Жасмин.

Поскакав галопом в гараж и оставив Вингса, чтобы он самостоятельно отправился в конюшню, заменил его другой лошадиной силой. Мой «Харлей» зарычал в лучах послеполуденного солнца, помчав меня по подъездной дорожке в аэропорт.

Мне не пришло в голову найти Фло. У меня не было времени рассказать сестре о своем плане.

Все, на чем я мог сосредоточиться, ― добраться до аэропорта и купить билет на чартерный рейс.

Однако мне следовало руководствоваться разумом, а не испуганным сердцем. В столь поздний час не было чартерных рейсов, частных самолетов. Никаких дежурных пилотов. Некого было подкупить, чтобы улететь.

У меня не было выбора, кроме как отправиться в Хитроу и сесть на ближайший свободный рейс в Южную Африку. Дорога до аэропорта, покупка билета и спор о быстром сервисе стоили драгоценного времени.

У меня не было времени.

Никаких коротких маршрутов. Никаких частных самолетов.

Мой единственный вариант ― тесный перелет с тремя пересадками до места назначения. Даже если бы я прождал двадцать четыре часа и нанял частный самолет, дальнемагистральный коммерческий рейс оказался бы быстрее.

Поэтому я купил билет.

И отправил Ниле сообщение:

Кайт007: Я в пути. Держись. Сделай все, чтобы выжить. Я так тебя, блядь, люблю.

Она не ответила. Если бы у неё был доступ к телефону, она не смогла бы ответить, находясь в полёте. И если бы Кат забрал его у нее, я бы не смог предупредить ее о прибытии.

Еще одна трудность в моем проблемном будущем.

Было достаточно плохо лететь, опасаясь за жизнь любимого человека. Но летать с чувством сопереживания и не зажившей огнестрельной раной было в сто раз, блядь, хуже.

Каждые взлёт и посадка, аэропорт и такси все больше лишали меня человечности и сосредотачивали на жажде крови и планах, что я сделаю с Катом и Дэниелем, когда приеду.

Обещание широких открытых пространств и пустых африканских равнин помогло мне остаться в здравом уме в пороховой бочке сумасшедшего самолета.

В течение долгого времени я избегал общественных мест. Полёт с Нилой из Милана был моим первым испытанием за много лет. По сути, до того, как Нила вошла в мою жизнь, я был отшельником. Хоукскридж ― мое святилище, а Алмазная аллея ― мой офис. Мне не нужно было общаться с незнакомыми людьми.

Еще один водоворот противоречивых эмоций пассажиров, запертых в крошечном фюзеляже без выхода. Я изо всех сил старался не обращать на них внимания. Я делал все возможное, чтобы подпитать ненависть и позволить целеустремленной решимости дать мне покой.

Выпив коньяк, который заказал час назад, я опьянел, мое сердце заработало в два раза быстрее. Бок пульсировал, лихорадочная испарина покрыла лоб. Временные рамки и обратный отсчет выстраивали в голове варианты того, как далеко находилась Нила.

В лучшем случае, восемь-девять часов.

В худшем, от десяти до двенадцати.

Нила могла бы избежать боли и насилия.

У нее еще есть время.

Но, пролетев три четверти пути над Атлантическим океаном, я понял, что у меня заканчивается время.

Они прибыли в Алмаси Кипанга.

Теперь она сама по себе.

ГЛАВА 5

Нила

Я остановилась на краю грандиозной шахты.

Передо мной словно раскрыло рот огромное нечто. Его язык и гланды были изрезаны лопатами и кирками, а развороченные, в погоне за добычей и богатством стервятниками, внутренности обнажены ночному небу.

Я пыталась вглядеться в эту тьму, а внутри что-то нестерпимо ныло. И это было не из-за вывернутых с корнем деревьев, оставленных гнить просто так, и не из-за чернокожих рабочих, копающихся в грязи. И не из-за воздуха: спёртого, пропитанного упадком и разграблением. Это было от тоски. От тоски за то, что что-то настолько ценное и редкое, как алмазы, создаваемые в чреве природы тысячелетиями, безжалостно и хладнокровно отнимались у матери-земли.

— Впечатляет, правда? — спросил Кат, обхватив меня за плечи.

Я вздрогнула, но не отодвинулась.

Кат держал крепко.

Грубая верёвка, которой Кат связал мне руки, когда пришёл за мной, больно вонзалась в кожу.

Я ждала, что они истребуют Третий Долг сразу, как только Кат разберётся с текущими вопросами. Исколов кончики пальцев спрятанной в кармане спицей, я сидела на краю кровати, не отрывая взгляда от входа в палатку.

Есть хотелось невыносимо. Сил почти не было. Но я отказывалась ложиться спать, предпочитая встретить свой кошмар наяву, а не во сне.

Это был единственный выход.

Прохлада африканской ночи покалывала кожу, а от раздававшегося неподалёку рычания львов по телу побежали мурашки.

Казалось, они совсем рядом. И они очень голодны.