Последний долг

— Не беспокойся о них. Я знаю, что делаю. — Взглянув на своего мертвого брата, я ничего не почувствовал, кроме облегчения. Его член насмехался надо мной из-за того, что он сделал с моей женщиной. Если бы он не был мертв… он бы умер в мучениях, чтобы избавиться от гнева в моей крови.

— Итак… как мы избавимся от тела? — прошептала Нила.

В моей голове проносились разнообразные сценарии.

— Мы могли бы облить его спиртным и сделать так, словно он упился до смерти.

Нила сглотнула.

— Это правдоподобно? — Она посмотрела на пол, где длинное окровавленное оружие прилипло к покрытию палатки. — Я вонзила ему в сердце иглу. Раны маленькие, но они есть. Они бы поняли, что не он причинил себе вред.

Она убила его иглой?

Мое лицо озарила улыбка.

— Ты так чертовски сильна.

Она стыдливо отвела взгляд, все еще чувствуя отчаяние.

Я потер лицо, желая, чтобы усталость и боль утихли, и я мог найти решение.

Думай.

Куда бы мне его спрятать, чтобы Кат не нашел?

Бриллиантовые шахты!

Идея переросла из схемы в реальность.

— Мы можем инсценировать, будто это несчастный случай. Я могу похоронить его в шахте. Пусть все выглядит так, будто он упал.

Нила сделала паузу, обдумывая мой план, выискивая в нем недостатки.

— Черт, это не сработает. — Я покачал головой. — Я не смогу доставить его туда, чтобы кто-нибудь не услышал джип.

Я сузил глаза, пытаясь придумать новый план.

И тут меня осенило.

Африка позаботится об этом за меня.

Решительно щелкнул пальцами.

— Я знаю, что делать.

Нила открыла рот, чтобы возразить, но я бросился через комнату и обхватил ее лицо. Я ничего не мог с собой поделать. Она была чертовски смелой. Ее эмоции так ясны. Ее любовь так глубока. Ее страсть так чиста. Ни капли ужаса или ненависти из-за того, что меня не был рядом с ней. Ни капли враждебности или осуждения.

Она чертовски самоотверженна.

Я поцеловал ее.

В тот момент, когда мои губы коснулись ее, внутри нее словно произошел ядерный взрыв. Похоть, которую я уловил в ее сознании, вырвалась наружу, заглушая все. Ее язык скользнул мне в рот, разрушая мою решимость не прикасаться к ней.

Отбросив одежду, которую я ей дал, она протяжно и низко застонала, ее рот искушал меня. Простыня слетела с ее бедер, а обнаженная нога обвилась вокруг моего бедра, прижимаясь ко мне.

— Блядь… — Я споткнулся, когда Нила обезумела от желания. Никогда раньше я не чувствовал такой страсти, исходящей из нее. — Нила… подожди.

Ее язык ворвался в мой рот быстрее, сексуальнее. Целует. Лижет. Требуя, чтобы я ответил.

— Нила…

— Нет, Джетро. Дай мне это. Мне это необходимо.

Ее губы снова захватили мои, привлекая к себе.

— Черт.

Все это вдруг обрело смысл. Помутнение в ее мыслях. Скрытое течение чего-то более сильного, чем смерть и боль. Она хотела секса. Ей нужен был секс.

Они накачали ее наркотиками.

Они дали ей то же самое, что и мне в пятнадцать лет. Что-то настолько сильное и пьянящее, что никто не мог отказать силе афродизиака.

Проклятье.

Мои внутренности скрутило в узел, когда она орудовала своим языком. Я заставил себя не слушать ее пагубные мысли… я не хотел, чтобы острая потребность трахаться поглотила меня. Но мой член увеличивался, тянулся к ней, даже когда я пытался бороться с быстро растущей потребностью.

— Как… как ты боролась с этим так долго? Как ты смогла остановиться?

Ее руки взлетели вверх по моей футболке, огибая рану, порхая по моей коже, словно бабочки.

— Прекрати болтать. Пожалуйста… дай мне то, что я хочу. Мне нужно почувствовать себя живой. Мне нужно вернуть то, что Дэниель пытался украсть. Пожалуйста, Джетро. Пожалуйста, трахни меня.

Воспоминания о нашем первом поцелуе в ее комнате — о том, как она разрушила мою решимость вдребезги своими требованиями поцеловать ее, разжигая похотливое пламя.

Поцелуй меня.

Трахни меня.

Нила боролась с ним, она убила его, даже находясь под воздействием наркотиков. Если бы она была кем-то другим, она бы охотно подчинилась. Ей бы понравилось то, что сделал Дэниель, потому что ее тело не дало бы ей другого выбора. Наркотики были очень сильными, но каким-то образом ей удавалось бороться с ними, а также с ухаживаниями моего брата.

Я не достоин этой женщины.

Этой Уивер. Из-за нее мои недостатки стали достоинствами. Она спасение в осуждении.

— Джетро… пожалуйста.

Ее поцелуй стал глубже.

— Черт возьми.

Яростным рывком я подхватил ее на руки и направился к кровати. Ее руки вцепились мне в волосы, дергая, ее губы порхали над моими.

Наше дыхание участилось. Кожа стала гладкой и чувствительной.

Мое тело окоченело. Палатка трещала от вожделения, настолько болезненного, что оно искалечило нас.

Сколько у нас времени?

Мы искушали судьбу. Очень глупо было поддаваться.

Там труп…

Это было жутко.

Нехорошо.

Но я во многом ее подвел.

Мы не знали, что нас ожидает.

У нас не было такой роскоши, как время.

Нила хотела этого. Меньшее, что я мог сделать, — повиноваться.

Повалив ее на кровать, я встал над ней. Ее волосы, длиной до подбородка, разметались по белому постельному белью, ноги раздвинуты, а рука опустилась к киске. Она не испытывала стеснения, когда ее пальцы теребили клитор.