Последний долг

Я не могла оторвать глаз от Джетро. Боль затмила, и я отвлеклась от происходящего вокруг. Не заметила, как он оказался лежащим на полу, в явной попытке освободиться. Не заметила, что он с ног до головы покрыт вековой каменной пылью шахты, а лицо испещрено дорожками яростных слёз.

Ах, Кайт.

Сердце мучительно сжалось, перекрыв боль в руке.

― Открой глаза, Нила, ― указав на стол, попросил Кат. ― Как ты думаешь, что это?

Невольно я пригляделась. Прежде, предметы на столе, казалось, не имели смысла… теперь же…

Бинт, вода, подстилка, различные медицинские пакеты с описанием содержимого и повязки с…

Гипс.

Он собирается наложить гипс.

Я шмыгнула носом, борясь с очередным приступом боли.

― Если ты и вправду собираешься вправить мне руку, то сначала я хочу обезболивающее.

Вместо того чтобы ёрничать и издеваться, Кат открыл пластиковый футляр. Выудив оттуда таблетки, он выдавил две из блистера и протянул мне вместе с бутылкой воды.

― Это кодеин. У тебя нет аллергии?

― А что? Переживаешь? ― оскалилась я.

― Несмотря на то, что я только что сделал, ― нахмурившись, начал он, ― я хочу, чтобы ты оставалась в добром здравии. Впереди нас ждёт долгое путешествие, и нам нужно, чтобы ты не сильно страдала от боли. И тем более от аллергии и её осложнений.

― Долгое путешествие? ― сглотнув страх, переспросила я.

Кат кивнул, между тем я закинула две таблетки в рот, запив их водой. Вода словно живительный эликсир стекала по сухому горлу. Я так давно ничего не пила и не ела. Очень давно. И вода, дойдя до пустого желудка, явно указала на это.

― Я сломал тебе руку не ради забавы, Нила, ― не ответив на мой вопрос, сказал Кат. Отодвинув в сторону пластиковый контейнер, схватил упаковку с повязками и вскрыл. ― Я же уже говорил. Мы ― контрабандисты. И мы отправляемся домой, а я хочу прихватить несколько камушков. Они очень большие и очень редкие. И я бы хотел, чтобы они были всё время при мне.

― При тебе? При мне, ты хотел сказать, ― шипя от боли, сострила я.

Кат опустил повязки в ёмкость с тёплой водой, над которой поднимался пар.

― Да, при тебе. ― Он сосредоточился на распаковке остальных пакетов и подготовкой к предстоящей медицинской процедуре. Я и представить не могла. Он подготовился, а значит спланировал. Причём сделал это хладнокровно ― сел, подумал и собрал всё необходимое, чтобы наложить гипсовую повязку не отходя от кассы.

Кто так делает?

Напрашивался довольно саркастический ответ. Хоуки.

Когда всё необходимое было под рукой, а гипсовые повязки окончательно размокли, Кат взял пластиковую лангету. Она была правильной формы, гладкой с трёх сторон и маленькими отверстиями внутри, как раз там, где и будет находиться моя сломанная конечность.

― Итак, теперь, когда ты знаешь, что я тебя больше не обижу, дашь, наконец, руку?

Всё ещё прижимая предплечье, посмотрела на Джетро, лежащего в грязи.

― Отпусти его.

Как бросил взгляд через плечо и снова обратил всё внимание на меня.

― Нет. Давай руку.

Бесконтрольная дрожь забила тело, откат от адреналина пытался затмить всё произошедшее.

― Хоть развяжи, пожалуйста.

Болезненный вид моего мужчины пугал. Страшно подумать, что он испытывал в тот момент, когда Кат сломал мне руку.

А он почувствовал?

Интересно, это происходило так же, как у Вона, когда я всякий раз падала и разбивала себе что-нибудь?

Чёрт, Вон.

Он всегда чувствовал, когда я ломала себе что-то. Такая интуиция у двойняшек. Будет ли у него тоже болеть правая рука? Будет ли прочёсывать Англию в попытках меня найти? Или что ещё хуже, попробует сбежать из Хоуксбридж Холла ради моего спасения.

― Зачем? ― рассмеялся Кат в ответ. ― Чтобы он по глупости набросился на меня и в процессе схватки был убит повторно? ― закатив глаза, ответил он.

Вроде бы такой невинный жест, но почему-то от него по спине побежали мурашки.

― Я больше не буду спрашивать, Нила. Руку. Сейчас! ― явно теряя терпение, рявкнул Кат.

Обезболивающее начало поступать в кровь, спасибо пустому желудку. И выбора, кроме как позволить Кату подлечить меня, не осталось.

Хотя вряд ли это можно было сделать в полном понимании этого слова. Не после прошедших шести месяцев.

Тяжело дыша от боли, я осторожно положила руку на лангету.

— Нет-нет. Не сюда. Рано, — остановил меня Кат. Выудив откуда-то пластиковый пакетик на застёжке, он вытащил из него чёрные бархатные мешочки. Приподняв один, улыбнулся. — В каждом камне примерно на миллион фунтов, — и, переведя взгляд на моё колье, продолжил: — примерно столько же, сколько и на твоей шее.

Медленно и скрупулёзно Кат поместил мешочки в выемки, вырезанные в пластиковой лангете.

― Они будут надёжно замаскированы. Там нет металла, поэтому рамка не подаст сигнал, и они не будут внутри твоего тела, и, соответственно, невидимы для рентгена.

Сигнал?

Рентген?

Мы полетим домой, и он хочет, чтобы я лгала таможенной службе.

― Меня поймают, ― сквозь ком в горле, просипела я.