Последний Дон Кихот

- Золотой Век никогда не настанет, - жестко сказал Алонсо. - Вернее... нет. Не так. Не знаю, настанет ли Золотой Век. Знаю, что должен идти... Что на дороге должен быть Дон-Кихот. Что он должен любить Дульсинею...

Он набрал в грудь воздуха. Наверное, он сказал бы что-то очень важное но речь его оборвал Карраско, уже пьяненький, но все еще переживающий обиду:

- Да, кстати, насчет наследственности! Мы тут все спорим, был ли Рыцарь Печального Образа сумасшедшим в медицинском смысле этого слова... Допустим, это действительно спорный вопрос. Но вот наследственность Дон-Кихота... Для того, чтобы оказаться в зоне риска, сеньору Алонсо достаточно иметь в предках одного только сеньора Кристобаля Кихано!

Карраско встал и, покачиваясь, направился к портрету за портьерой. Дернул в сторону тяжелый бархат, открывая взглядам бледное, одутловатое лицо со стеклянными глазами; еще один портрет, еще один Дон-Кихот, но только стыдливо задернутый шторкой от посторонних глаз.

- Это, милейший Санчо, - с нажимом произнес Карраско, - прямой потомок Рыцаря Печального Образа, один из предков нашего Алонсо, который в свое время тоже вступил на стезю Дон-Кихотства... Это сеньор Кристобаль Кихано! Диагноз на диагнозе, принудительное лечение не представилось возможным провести, в конце концов безумец погиб от аркебузной пули... И этот человек - предок нашего Алонсо! А вы смеетесь надо мной, когда я предлагаю сеньору Кихано еженедельные психиатрические тесты...

- Фелиса, ты оглохла, кто-то пришел, - излишне резко сказала Альдонса.

Карраско замолчал. Возможно, понял, что, протрезвев, пожалеет о сказанном.

- Сеньор Авельянеда! - объявила Фелиса.

- Добрый вечер, любезные сеньоры, - радостно забормотал сосед еще заранее, в коридоре. - Ой... Кто это у вас? Неужели прибыл тот самый Санчо Панса?

Здравствуйте-здравствуйте, любезный Санчо!

Как трогательно он разыгрывает удивление. Слыхом, мол, не слыхивали о появлении Санчо, а зашли просто так, по-соседски...

- Алонсо, мой друг, я зашел по-соседски... За стол? Нет, нет, неловко...

- Санчо, это наш сосед, сеньор Фернандо Авельянеда, благородный идальго...

Сеньор Авельянеда, сделайте милость, присаживайтесь. Фелиса, еще один прибор...

- Прошу-прошу вас, без титулов!.. Я зашел на одну минутку. Скоро двадцать восьмое июля, я понимаю, что у вас и без меня дел невпроворот... Я, вот, принес то, что мы с женой у вас брали читать: "Срок для Амадиса", "Ловушка для Амадиса", "Амадис в беспределе"... Потрясающие книги! Потрясающие! Невозможно оторваться, какое напряжение, какой размах действия, какой герой... А вот "Амадис против Фрестона" мы еще не читали, можно взять? А для жены - "Рыцарь моей страсти". Она очень просила... Я на минутку, я сейчас уйду!

И, приговаривая таким образом, Авельянеда оказался там же, где перед тем Карраско - за столом:

- Мне неловко, право же... И меня ждет жена...

- "Амадисом против Фрестона" у меня сынишка зачитывался, - подал голос Санчо.

- Все семейство на Амадисе помешалось: "Капкан для Амадиса", "Меч Амадиса", "Амадис на зоне"... Однако, милостивый сеньор, я по простоте своей думал, что это для простых людей книжки. Что благородные господа ими брезгуют... - Санчо смотрел на Авельянеду столь же спокойно и бесхитростно, как перед тем смотрел на него, Алонсо, интересуясь добрыми деяниями Дон-Кихотов.

Авельянеда рассмеялся:

- Любезный Санчо, вы касаетесь давнего спора... Я говорю и утверждаю, что рыцарские романы, если их понимать правильно, не могут принести вреда, а, наоборот, приносят пользу. Рыцарские романы, друг мой, вечны. Им подвластны как простолюдины, так и идальго, так и сам король... Верите ли - однажды, вернувшись домой, я застал все свое семейство в слезах - они плакали, потому что Амадис умер! И как же благородны и искренни были эти слезы... Рыцарские романы развлекают и взывают к добрым чувствам. Они не обманывают людей, уставших от повседневных забот и работы: добро в них непременно побеждает зло. В них описывается, как должна быть устроена жизнь, а не как она устроена на самом деле - в этом их неоспоримое достоинство!.. Разумеется, если не верить в них безоговорочно, как в конце концов поверил, - Авельянеда со вздохом взглянул на гобелен, - наш Рыцарь Печального Образа...

- А, собственно, коли Рыцарь Печального Образа взялся подражать Амадису, - беспечно заметил Санчо, - почему до сих пор мне не попадались книжицы "Дон-Кихот против великанов", "Возвращение Дон-Кихота", "Клетка для Дон-Кихота", "Страсть Дульсинеи" и так далее?

Авельянеда запнулся. Крякнул: