Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)

С пилотом вертолёта проблем вообще не возникло, настолько он был подавлен, что безропотно согласился направить машину, туда куда прикажут. Он откровенно трусил и обильно потел, запах его страха смешивался с запахом смерти — кровищи с убитого члена экипажа натекло немерено. И не только. С наступление смерти у того расслабились мышцы и сфинктер, и теперь в кабине пованивало. Потолкавшись в тесноте, они вытащили и сбросили труп за борт. Пилоту обещали, если он без приключений довезёт новых пассажиров до Нью-Йорка, оставят в живых. Разговор с ним вёл в основном Хонда. Он выглядел не столь свирепо, это как-то обнадёживало американца, но сталкиваясь с презрительными взглядами, его настроение неизменно ухудшалось.

Молодой японец обнаружил в кабине автоматическую винтовку, и теперь с важным видом, вышагивал по грузовому отсеку. Надо сказать, что и сержант, и Пашка изначально побаивались давать ему оружие, видя его неопытность и даже ребячество.

Первым делом Пашка переоделся в сухое.

— Благодари папу Савомото, что он твою форму сохранил, — дурашливо ухмыляясь, делая важное лицо, Савомото потянул из своего туго набитого ранца мятые тряпки.

Повторно обыскали кабину, обнаружив ещё пистолет.

— Представляешь, как ты рисковал? — Сержант выщелкнул и снова вставил длинный магазин в рукоятку, — автоматический и скорострельный.

— Надо бы нашего парня спустить на землю, — Пашка кивнул в сторону ставшего в картинно-героическую позу Хонду.

— Так! — Взялся за дело Савомото, — американца в кабину, пусть поднимает вертолёт, а то наш отважный летун там нажмёт чего не надо. Скажи пиндосу, что бы не чудил в эфире, а то если что, его мы убьём ещё до того, как он посадит машину, нам терять нечего!

Затем он смерил Хонду оценивающим взглядом:

— Теперь ты, родной! Умеешь обращаться с этой штуковиной?

Хонда уверенно снял автомат с предохранителя, оттянул затвор.

— Понятно. Теперь надо стрельнуть. Иди сюда, — сержант подозвал его к открытой боковой двери.

Парень поднял ствол.

— Подожди, нужна мишень. Ага, видишь две головы на воде?

— Но это же…, — Хонда побледнел.

— Да, это те двое с лодки. Они в такой воде всё ровно замёрзнут и умрут в муках. Помоги им принять достойную смерть, — скривившись в подобии улыбки, вкрадчиво предложил сержант.

На парня больно было смотреть — глаза его забегали, он силился что-то сказать, но не находил правильных слов. Вертолёт уже набрал обороты, и сержанту приходилось кричать:

— Послушай, парень. Если ты находишься с нами в одной упряжке и взял оружие, мы должны быть уверены, что когда надо ты выстрелишь не задумываясь. От этого может зависеть и твоя, и наши жизни. Если же ты слабак, отдай автомат и не изображай из себя героя.

— Я никогда не убивал…

— Я тоже когда-то никогда, — перебил сержант, дрожащего парня.

По лицу Хонды можно было понять, какая борьба идёт у него в голове. Геликоптер, мелко дрожа, уже готов был оторваться от прилипчивых волн.

— Прекрасный ракурс, — ощерился Савомото, — парень решайся, в такой воде они больше часа не продержатся.

Хонда кивнул, поднял автомат.

— Поставь на автоматический бой, — посоветовал сержант.

Хонда снова кивнул, прицелился. Вертолёт качало, двое на воде, то вздымались вместе с волной, то опускались. Молодой человек нервно нажал на курок и неожиданно сразу попал — фонтанчики воды взбило прямо среди темнеющих голов, брызнуло красным, и всё мгновенно было кончено.

— Прекрасно! Не забудь поставить на предохранитель, где-то должен ещё один плавать, но нам не до того, — сержант сразу отошёл от Хонды — смотреть на душевные переживания новобранца ему было совсем не интересно.

Японский лётчик сидел в кабине на месте второго пилота — ему было интересно посмотреть на управление вертолётом.

Пашка, накинув на себя найденный в десантном отсеке плед, сидел, сжавшись в комок, его продолжал бить озноб — три купания на день в холодной воде даром не прошли.

— Э-э-э…. Да я смотрю, ты совсем скис. Хонда! — Сержант нашёл, чем отвлечь парня от переживаний, — спроси у американца, есть ли у них аптечка и что-нибудь жаропонижающее. Да проверь, что бы этот гад не подсунул чего-нибудь не того. В лекарствах разбираешься?

Лететь им до Нью-Йорка, как сказал американский пилот, на крейсерской скорости чуть меньше двух часов.

Савомото видел как Мацуда и Хонда распотрошили аптечку, читая названия, тихо совещаясь, часть препаратов отбросив, что-то оставив.

«Ах, ну да! Мацуда и сам неплохо разбирается в надписях на английском. Странный он всё же, — нахмурился Савомото, — с другой стороны — а все мы, не странные? Умершие, воскресшие, каким-то неведомым образом перенесшиеся через десятки лет вперёд»?!