Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— Командир, почему остальные молчат, мы, что одни это наблюдаем? — Ни как не мог успокоиться младший лейтенант ближнего сектора обнаружения, — идёт бой, сейчас жахнут по нам ракетой, вы уверены, что мы сможем отбиться?

— Мак, а ты почему молчишь? — Командиру ситуация тоже не нравилась: тащиться из Кентукки, делать крюк, избегая боестолкновений, а на закуску влететь в реальную драчку.

— Сэр, вы знаете Сару из отдела планирования? — Голос в наушниках прозвучал интригующе с эдакими заговорческими интонациями.

— Да кто ж её не знает? — Казалось, загалдели радиоточки всех самолётов, подключённых к общему каналу.

— Значит, парни, — самодовольно вещал Мак, — я знаю больше вашего. Война ведётся против япошек из тысяча девятьсот сорок четвёртого года!!! — Лейтенант, почти по складам преподнёс шокирующую весть коллегам, — куда им до наших технологий!

— Да у тебя не мозги, а сплошные сперматозоиды! — Фыркнул кто-то в эфире, — ты думай, что несёшь. Ты видимо провалился в её «кудрявую даму» с головой и тебя размякли мозги.

— Да пошли вы! — Безобидно огрызнулся лейтенант.

— Нет, Мак, — не отставал оппонент, — что-то ты зачастил к красотке Саре. Ты часом жениться не собрался? Нас тут всех интересует, как далеко ты зашёл?!

— Ларри, иди-ка ты в задницу, — ответил лейтенант, узнав говорившего. Потом заржав, всё же выдал, — у меня с ней обыкновенное поощрительное спаривание. Как и тебя с твоей Моникой.

— Чего? — Удивлённо протянул Ларри, судя по голосу, чувствуя себя чуточку идиотом.

— Ну, это как у хищных птиц, — лейтенант явно забавлялся, — если самец приносит добычу, самка с ним спаривается. Чем больше принесет, тем больше возможностей спариваться получит. Ничего не принесет — ничего и не получит. Всё как у тебя с твоей мегерой. День зарплаты, день — поощрения!

В эфире стоял реальный хохот. Разгневанный потребитель прелестей Моники — Ларри шипел и плевался в микрофон, бессвязно пытаясь отгавкаться от потешающихся коллег.

— А у меня всё проще, — пояснил лейтенант, дождавшись паузы, — «зелёный» пропуск в койку к Саре! Когда «франклин», когда «грант», а когда и «джексон».

Фредерик Винченце командир «Летающего дредноута», как иногда он называл свой самолёт, вполуха слушал сексуально озабоченный трёп подчинённых.

«Эти придурки точно схлопочут выговоры за излишне вольное поведение и засорение эфира», — ворчливо подумал он и уже хотел сделать им замечание, но ему стало не до того.

И не болезненные чёрные дымы, испачкавшие нежный цвет горизонта прямо и левее по курсу, его сейчас заинтересовали.

Самолёт шёл ровно, почти статично держа продольные и поперечные горизонтали. С трёх тысяч метров, наблюдая в бинокль раскинувшиеся просторы, расписанные частыми водными узорами рек и озёр, он заметил низколетящий самолёт сложной конструкции. Приглядевшись, распознал моноплан с прямыми крыльями, и что самое интересное с поплавками под крыльями. Накручивая ролики настройки, впиваясь прищуром в детали, он замечал то, что подтверждало слова офицера радиолокационного слежения — на плоскостях самолёта, действительно алели опознавательные круги «фрикаделек».

Почему ему на ум пришло такое определение? Его отец умер при родах, как подшучивали многие из рабочего квартала, где жила его мать. В общем, он их бросил. Мать сошлась с одним, весьма не молодым военным. Фрэнки, выросшего без отца, конечно, как волчонка к вожаку стаи, тянуло к этому псевдопапаше. На редкость занудный старик, однако, очень интересно рассказывал о своих военных похождениях, возможно где-то и привирая. От него то, он и узнал, как называли красные круги опознавательных знаков японских самолётов американские военные.

— Война — дерьмо, — всегда повторял отчим, дыша пивным перегаром, — войну интересно смотреть по телевизору, но если она подберётся ближе, сынок, мало не покажется.

Сюжет раскручивающейся постановки в увеличительных линзах бинокля Виченце, обретал приключенческий и захватывающий характер с появлением двух вертолётов.

— Вот это да! — Не удержавшись в полный голос, выдал командир, когда заметил вспышки выстрелов, а японский самолёт сбросил плавники. Через какое-то время любопытное зрелище вышло из сектора наблюдения, перемещаясь по левому борту почти навстречу самолётам с «зелёными беретами», а вскоре и вовсе осталось за хвостом. Командир переключился на приближающийся (судя по карте) военный объект, который он уже мог разглядеть в мощный бинокль. То, что там идёт бой, не было ни каких сомнений: поднявшийся высоко дым, вспышки выстрелов, вертолёты, горящая техника, угадываемые фигурки людей.

А время отсчитывало последние секунды жизни самолётам 160-го авиаполка, тысяче двумстам человек личного состава 7-й группы специального назначения и около тысяче человек из батальонов связи и поддержки.

Фредерик Винченце, командир ударного самолета АС-130 «Ганшип», а по совместительству наблюдатель-любитель, был мгновенно ослеплен яркой вспышкой ядерного взрыва.

Нью-Йорк. Район Квинс.

Шесть вертолётов «Си Найт», забитых под завязку штурмовыми отрядами, взлетели с десантно-вертолетного корабля-дока «Денвер».