Последний экзамен колдуна

– Теперь запонки, – скомандовал Гарри. – Они трехсоставные: эфир, кровь, земля. Работают автономно. Активируются в полуметре от тела. Чем ближе – тем меньше расход. Полностью истощатся за трое суток. Угадаешь с настройкой?

Я взял шестиугольные запонки в руку. В каждой имелось по три крохотных накопителя треугольной формы: нефрит-эфир, оникс-земля и кровь-аквамарин.

– Кровь, – вздохнул я. – Ты на нее все завязал. Будь добр.

Я протянул Гарри указательный палец. Чародей усмехнулся и провел по подушечке своим узловатым пальцем, отчего быстро появился порез и набухла капля крови. Я оставил кровавый отпечаток на камнях, но на нефрите с аквамарином кровь тут же исчезла, а вот оникс пришлось вытирать.

Я почувствовал, как формируется невидимая связь между мной и этими безделушками. Словно второе дыхание, к которому я всегда могу потянуться.

– Первый удар они смягчат, но кровь лучше тянуть самому, чтобы перерасхода не было. Готов? – спросил Гарри.

– Давай, – подтвердил я.

Чародей ударил, как кошка лапой, прошелся по моей ноге ногтями и любимым телекинезом, оставив на ней четыре кривых глубоких раны. Сила крови хлынула в мое тело, потянулась к ноге и стала ее заполнять. Рана стала медленно затягиваться, но стоило мне сосредоточиться, перехватить поток силы и направить его в один порез, и тот затянулся практически мгновенно, оставив после себя розовый шрам.

– Перекрывай ток! – скомандовал Гарри. – У тебя и так сырой силы в теле полно!

Действительно, сила слепо лилась в тело, текла к ранам. Я не сразу нащупал тот невидимый кран, что перекрывал этот поток. Держать его закрытым и попутно исцелять себя той энергией, что бушевала в теле, оказалось не так просто. Тем более что она быстро выветривалась из тела. Мне так и не хватило, чтобы затянуть последний порез.

– Плохо, – комментировал Гарри и закрыл порез очередным взмахом руки. – Контроль ни к черту. Пошли покажешь, как ты руну в печати выжигаешь.

В зал, где он колдовал, чародей меня не пустил, но энергия земли толчками вырывалась за дверь и этого было достаточно. Я привычно погрузился в себя, нащупал в печати подгоревшую руну и начал вливать в нее силу.

– Ну понятно, сразу видно школу перевертышей. Парень, ты не энергоузел развиваешь, который надо накачать до отказа. Не нужно обрушивать на руну поток, заставь ее впитывать. Смотри.

Чужая воля грубо ворвалась в мой внутренний мир, одно касание – и руна окраса земли запылала так, что мне стало дурно.

– Это не ускорит разрушение печати, – продолжил чародей, – зато позволит тратить на практику меньше времени. Ну и амулеты использовать эффективнее.

– Проклятье, Гарри, мне скоро улей ворошить, а я едва на ногах держусь.

– Пойди поспи, я на тебя пару заклинаний брошу. Все быстро пройдет. А я пока амулеты перезаряжу и с меткой чего-нибудь придумаю.

Глава 15

В клуб нас вез «ройял». Роскошный автомобиль, блестящий как конфетка и длинный как молитва фанатика. Одна поездочка в десятку стала, зато наше появление возле «Золотой слезы» заметили. Моя кислая от предстоящих трат рожа сошла за аристократическое высокомерие, а блестящая в электрических огнях лакированная шевелюра Финеллы, платье, состоящее из одних блесток, отвлекли внимание от личности. Нашу парочку пропустили без вопросов, не пришлось даже демонстрировать печатку, что я надел монограммой внутрь. Громилы на входе даже изобразили что-то похожее на поклон.

Клуб встретил нас легким звоном стеклянной посуды, громом джазового оркестра и томным голосом темнокожей певички, вещавшей о том, что ее любовь не купить. Амулет на опознание сокрытого взбесился, и я пожалел, что взял его с собой.

Перед сценой в медленном танце топтались парочки, за столиками внизу распивали игристое, а на балконе сидели те, кто предпочитал наблюдать. Я расстегнул пару пуговиц пиджака и сунул руку в карман к кинжалу, позволив Финелле вести. Девушка позвала официанта и приказала найти нам столик на двоих. Такой нашелся только на балконе у самого бортика. Мне это подходило как нельзя лучше, а вот Фин расстроилась, хотя я сразу предупредил, что в танце она рискует оттоптанными ногами.

Девушка заказала бокал игристого себе и джин с тоником мне. По капле алкогольного антидота мы приняли заранее.

– От танца ты не отвертишься, – пообещала рыжая.

– Посмотрим, – ответил я, пригубив напиток, и вновь коснулся кинжала. Мой взгляд прошелся по барной стойке с мужчинами, обогнул зал внизу и задержался на блестящей стайке девиц у противоположной стойки. Кинжал полыхнул злостью, именно когда я осматривал танцпол.

Да кто же, черт тебя дери!

– Что ты делаешь? – спросила Фин, имея в виду мою руку под полой пиджака.

– Можно я не буду рассказывать?

– Мистер Локслин, леди Флауэр, – приветствовал нас Август Фейрберн. Чародей нарисовался рядом так внезапно, что мы с Фин вздрогнули и приготовились к бою. Я едва не вытащил кинжал, а она вытянула правую, готовая выпустить что-то огненное.

– Сэр Фейрберн, – приветствовал я франта в сиреневом шейном платке, белых лайковых перчатках, да еще и с тростью.