Последний еврей Багдада

— Дай мне его, — обратился главарь боевиков к бельгийцу, — на столб прибить, до солнца все знать будешь. А с девка вместе — еще быстрей.

— К чему такие крайности, — растянулся в белозубой улыбке Кельц, — уверен, мы и так договоримся. Правда ведь, юноша?

— Чего вы хотите? — внутри Дэвида все сжалось, когда он представил ту ужасную участь, которую им уготовил Шакал. — Я все расскажу, только отпустите Элиз.

— Мне нужно знать, что сказал тебе Дорон Дарвиш на пороге своего дома.

— Так ты был там и все видел, — произнес Дэвид, — и ты убил бедного старика.

— Он упрямился и дерзил. Скажем так, это была не первая наша встреча. Я немножечко вспылил и отправил его к предкам чуть раньше, чем собирался. Жаль, конечно. С другой стороны Дарвиш был из той породы людей, которые и под пытками ничего не скажут. Такие редко, но встречаются.

— Если хочешь узнать сказанные им слова, то сначала отпусти Элиз.

— Да пусть катится на все четыре стороны. Но учти, если ты не обладаешь нужной мне информацией, то я точно отдам тебя в руки Шакала, и тогда последние дня три твоей жизни превратятся в ад.

— Он назвал мне слово, которое, по его мнению, может быть ключом к расшифровке текста на табличке. Ведь именно это тебе нужно? Богатства Эгиби. Сокровища торгового дома. Тебе нужны деньги, а мне нужна Элиз. Отпусти ее.

— Катись отсюда, — закричал Кельц девушке, прижимавшейся к журналисту, — вон! Чтобы через минуту ее тут не было. Вытолкать ее, к черту!

— Я без тебя никуда не пойду, — прошептала Элиз.

По ее щекам текли слезы.

— Нет! Не так, — возразил Дэвид, — прикажи отвезти ее в гостиницу «Шератон-Иштар». Пусть она войдет внутрь. Твой человек подаст сигнал, и я позвоню на известный мне телефон администратора, трубку передадут Элиз и, как только я пойму, что она в безопасности, ты узнаешь все, чего хочешь. Затем ты отпустишь меня.

— Риск минимален, — немного подумав произнес Кельц, — я согласен. А ты помолчи!

Последняя реплика была обращена к Шакалу, который открыл было рот, готовясь что-то возразить.

Элиз еще крепче обняла Дэвида. Репортер убеждал девушку, что через час, самое позднее через два они будут вместе в полной безопасности и навсегда забудут об этом кошмаре. Он пытался придумать аргументы в пользу того, что его смерть не нужна Кельцу, но выходило у него не очень убедительно. В конце концов терпение бельгийца лопнуло, он схватил Элиз за локоть и силой оторвал от репортера.

Девушку увели. Через мгновение в гараже заработал мотор машины, а еще через пару минут его звук затих вдали.

— Рацию и телефон сюда, — отдал приказ Кельц, который по мере приближения к столь желанной ему цели, приходил во все большее возбуждение, — через полчаса они будут на месте. Самое время поужинать.

— Я предпочел бы поговорить, — произнес Дэвид.

— Хорошая беседа за хорошей трапезой. Древние греки называли это пир. Раз ты настаиваешь, что же — будем пировать.

Глава XXXIX. Падающая звезда

В разгаре пир… Внезапно прилетает

Встревоженный Юпитера орел

И новости дурные сообщает…

Парни Эварист, «Война богов», пер. В. Дмитриева

Настроенная на прием рация стояла среди бутылок со спиртным, закусок, мясных и рыбных блюд. Кельц совсем ничего не пил в отличие от хозяина дома, который то и дело прикладывался к бокалу с виски. Захмелевшие глаза «борца за чистоту веры» ясно свидетельствовали о том, что он давно потерял нить беседы.

Бельгиец, пребывавший в прекрасном расположении духа, поглощал одно блюдо за другим. Дэвид ничего не ел. Он слушал. Кельц оказался идеальным интервьюируемым. Пребывая в полной уверенности, что победил, он охотно и подробно отвечал на любые вопросы. За трапезой наблюдали все те же двое боевиков, что схватили журналиста. Оба были вооружены автоматами, стояли в стороне, ни на секунду не спуская глаз с пленника.

Бывший солдат удачи пытался убедить репортера, что убивал, как на войне — из одной только необходимости. Дэвид спросил, зачем нужно было расправляться с Латифом и его девушкой. Парень никогда бы не проговорился о том, что совершил кражу. Аниса никогда бы не узнала, откуда у него деньги. Получив их, они бы уехали из страны и жили бы счастливо.

— Бессмысленная жестокость, — резюмировал репортер.

— Мальчик слишком переживал из-за того, что ему предстояло сделать. Все сомневался, мялся в нерешительности. Он ведь пошел на кражу лишь потому, что его подружке угрожала опасность. Знал бы он, что я сам и пустил слушок о его тайной связи с этой курдской дурочкой. Тут уж ему пришлось отбросить все колебания. Парень был слишком совестливым. Рано или поздно он проболтался бы, просто, чтобы облегчить душу. Как же такого оставлять в живых.

Последнюю фразу Дэвид едва расслышал. Ее заглушил грохот реактивных двигателей: над поместьем пронесся самолет.

— Хорошенькое местечко выбрал Шакал для своей резиденции, — произнес Кельц, — придется ему теперь съезжать отсюда. Янки здесь надолго.