Последний еврей Багдада

Способность вновь видеть и слышать вернулась не сразу, а через какое-то время. Край крыши вокруг ринга покрылся черной сажей. Снизу раздавались стоны. Половина бандитов была мертва. Оставшиеся корчились в судорогах. Акробат выжил. Каким-то чудом уцелел и Кайс, а также его противник. Рыжий ползал на карачках и что-то бормотал. Широкоплечий схватил юношу и унес. Из-за колоннады появились трое. Они стали одного за другим вырезать всех уцелевших. Тех, кто не подавал признаков жизни, также пронзали мечами. Работали молча, со знанием дела. Макута прям-таки залюбовался.

Сверху упали первые капли. Когда двор опустел, он спрыгнул вниз и прильнул к той двери, за которой скрылись уцелевшие. Разобрать что-либо было невозможно. Спорили не долго. По интонации было понятно, что Кайс в чем-то убеждает собеседников и побуждает их к какому-то действию. Затем раздался скрежет поднимаемой плиты, а вскоре все стихло.

Охранник Ферзана подождал еще пару минут и только затем толкнул дверь. Пробрался внутрь и обнаружил узкий лаз, через который только и могли уйти греки. В том, что это именно эллины — сомнений не оставалось. Из всех пятерых разве что рыжий совсем не походил на сына Эллады.

Макута спустился по каменной лестнице и обнаружил подземный ход. Сначала совсем низкий он вскоре расширился до таких размеров, которые позволяли идти почти не сгибаясь. Перемещаться приходилось в темноте. Но как маяки впереди колыхались отсветы факелов.

На воздух выбрались в какой-то подворотне. Ни крепости, ни рва с водой отсюда уже было не разглядеть. Макута быстро нагнал всю компанию, которая шла аккурат в сторону городского центра. Он даже присвистнул от удивления. Неужели парню действительно удастся вот так вот просто выполнить обещание и привести этих людей к царскому посланнику? Но процессия миновала дворец и направилась в сторону восточных ворот. Это означало, что лечь спать придется не скоро. Ночные похождения продолжались, а, значит, можно было опять предаться воспоминаниям.

В момент кровавой развязки Макута был далеко. В то утро, когда изможденный и голодный, вместе еще с десятком нищих паломников он пересекал суровую сирийскую пустыню, в гарем поступил приказ подготовить для Дария наложницу Роксану. Безынициативный во всех остальных сферах жизни, включая управление государством, царь и в интимной области также целиком полагался на чужой выбор. С кем нынче проводить вечер и ночь, ему советовал, естественно, главный евнух.

Весь остаток дня Ферзан метался по комнате. Его мучили сомнения. Жадность боролась со страхом. Желание вознестись к властным вершинам сражалось с опасением соскользнуть на самый низ социальной лестницы. Тяга к роскошной жизни пыталась одолеть боязнь этой жизни лишиться. Как поступить? Написать письмо? Царь — неграмотен. Пойти прямо к нему в покои? Да кто же его пропустит. Прорваться мимо стражи? Разрубят на части. Наконец он решился.

Гарем отстоял от дворца на расстоянии пары сотен шагов. Между ними был разбит небольшой сад, круглый год благоухавший ароматом экзотических цветов. Их высаживали в грунт, а когда они отцветали, заменяли другими. Редкие деревья отбрасывали в лунную ночь длинные тени. Ферзан закутался в темный плащ и затаился за одним из них, почти полностью слившись со стволом. Когда царь торопливым шагом в сопровождении трех стражников проходил мимо, он выскочил и бросился монарху в ноги. Была опасность, что тот от испуга заголосит на всю округу, но, к счастью, этого не произошло. Дарий только трусливо хватал ртом воздух. Хозяина вдавили в землю. Заговорить он смог только тогда, когда ему задрали вверх голову, чтобы рассмотреть, кто посмел напасть на неприкосновенного властелина Вселенной. Будущий всадник смог прохрипеть лишь несколько слов:

«Вас хотят убить. Сегодня. Сейчас».

Дарий затряс бородой и по-бабьи замахал руками, но все же приказал поднять поверженного. Когда старший писарь выложил все, что знал, царь надолго впал в прострацию. Он метался от клумбы к клумбе с широко открытыми глазами и топтал цветы по чем зря. Затем с трудом совладал с охватившей его дрожью и приказал следовать за ним.

Случилось невероятное. Ферзан был допущен в святая святых. Он почти ничего не успел увидеть, о чем позже немало сожалел. Но тогда обстоятельства мало способствовали вдумчивому осмотру. Все происходило в большое роскошной зале, которая играла роль спальни. В трех бассейнах разных размеров, окруженных столиками с фруктами и сладостями, отражались резные потолки. На пушистых коврах лежали бархатные перины и шелковые подушки. В лампах курились благовония. Окутанная в полупрозрачные наряды из газа Роксана ждала повелителя на коленях.