Последний еврей Багдада (СИ)

Барзани жестом предложил журналисту начинать. Подошел успевший переодеться в гражданское Абдулла и разлил кофе по пузатым фарфоровым стаканчикам.

– Откуда вы узнали о моем существовании и о том, где меня искать? – спросил журналист.

– Люди рассказали. Вас видели на похоронах, а то, что иностранные журналисты в большинстве своем живут в «Палестине», известно всем.

– То есть, у вас есть свои осведомители?

– Скорее, друзья. Они мне сообщили, что вы были рядом с погибшим парнем.

– Что вы знаете о нем?

– Он работал в музее. Это все.

– Что именно он вынес из здания?

– Табличку. Очень древнюю.

– Табличку? – переспросил репортер.

– Ну да. Никогда не слышали?

– Табличку, подобную тем, которые использовались для письма в древнем Вавилоне. На мягкой глине выдавливали клинописные символы.

– Их же найдены тысячи, – возразил Дэвид, – эта чем–то отличается от других?

– Безусловно. Прежде всего, тем, что она – не из глины. Она – из золота. Вес – чуть больше девятисот граммов, с действительно нанесенными на нее символами. Но это не клинопись. Это буквы греческого алфавита. По документам она проходила, как «Объект хранения № 1255».

– Греческого? Получается, что она относится к эпохе эллинизма — периоду, который начался здесь, в Месопотамии в третьем веке до нашей эры.

– Даже чуть раньше. Считается, что ее отлили во времена завоевания Персидской империи Искандером Двурогим.

– Александром Великим, – поправил Барзани журналист.

Дэвид часто замечал за собой, что в периоды напряженных размышлений о чем–либо автоматически исправляет ошибки или упущения в речи собеседников, даже не отдавая себе в этом отчета. Также он иногда и комментировал услышанное.

– Это для вас, европейцев, он – великий. Здесь, на Востоке им до сих пор детей пугают.

– Оставим дефиниции ученым, – быстро произнес репортер, который вдруг ясно представил себе, что сейчас узнает о сказочных сокровищах Междуречья, – продолжайте.

– Не исключено даже, что речь идет о последней воле этого, бесспорно, выдающегося, но крайне жестокого завоевателя.

– Невероятно. И факт существования такого документа до сих пор скрывали от науки?

– Ну, это не совсем факт. Скорее, предположение. Сложность заключается в том, что текст выглядит полной абракадаброй. Это, вероятно, шифр, разгадать который никто до сих пор не смог. Отчасти, наверное, потому, что и попыток было предпринято не так много.

– В это трудно поверить.

– И, тем не менее, это так. Возможно, все станет понятнее, когда я расскажу историю обнаружения таблички и то, как она, в конечном счете, попала в музей. Ее нашли немцы из экспедиции Кольдевея⁴.

– Того самого, который открыл Древний Вавилон, – опять же механически произнес Дэвид.

– Да не было никакого открытия, – раздраженно парировал Барзани, – все это байки, которыми вас кормят на Западе. Любой здешний крестьянин с рождения знает, где находился этот город. И не потому, что кто–то его якобы открыл. Да там даже один из холмов издревле называется Бабил. Лет за тридцать до того же Кольдевея начать раскопки пытались и ваши соотечественники, но не оценили весь масштаб работ.

– Пусть так. Не будем спорить, дальше…

– Немцы подошли к делу с размахом. Собрали полмиллиона золотых марок. Бешеные деньги по тем временам. И это только на первый этап работ: узкоколейку проложили для вывоза грунта, речную пристань построили. Мечтали о сказочных богатствах.

– Но ни золота и ни драгоценностей так и не нашли, – согласился Дэвид.

– Раскопали одни руины, в том числе и обломки ворот Иштар. Нашли основание Вавилонской башни, амфитеатр, место, где стояли сады Семирамиды и, в общем–то, все.

– Кольдевей в письмах домой жаловался на воровство со стороны местного населения, которое нанимали для работы на раскопках, – припомнил репортер деталь, о которой читал, будучи студентом.

– Я бы назвал это попытками патриотов сохранить исторические ценности и не дать их вывезти из страны.

– И снова – не будем устраивать дебаты. Что с табличкой?

– Ее обнаружили в начале 1917 года. Самого Кольдевея тогда на месте не было. Он уехал в Багдад, решать какие–то технические вопросы. Руководили всем его помощники. В тот день в лагере царило невероятное оживление. Еще бы — такая сенсация: годы работы, одни кирпичи да черепки. И вдруг такое! Табличку положили в сейф в палатке, где жил сам Кольдевей. Охранять его вызвались четыре человека, считай, все руководство экспедиции, а на утро их нашли убитыми. Ходили слухи, что погибли они все по–разному, но какой–то жуткой смертью. Табличка пропала.

– Одну минуту. То, о чем мы сейчас говорим — это из разряда легенд? Откуда вам все это известно?

– Один старик рассказал. О нем – чуть позже.

Кофе давно был выпит, и Абдулла принес кальян. Одну трубку протянул Барзани, тот с наслаждением затянулся. Дэвид от предложения покурить отказался.

– Описание таблички никто не успел сделать. И даже сегодня нет ни фотографий, ни рисунков. Она не была занесена ни в один из археологических справочников, о ней не писали в газетах и не упоминали другие участники раскопок.

– Убийцу не искали вовсе?