Последний фей

- Гугни хоть и укладываются на ночевки порознь, но недалеко друг от друга, - целенаправленно не замечая издевки, угрюмо продолжил школяр, словно отвечал урок. - И стоит одному заорать, как самые ближние прибегают на зов за считанные секунды и начинают лупить по всему, что оказывается вокруг, без разбора. Чуть позже прибегают те, которые были подальше, и добивают то, что ускользнуло от первых. Групповой инстинкт выживания. На гугня не рискует напасть даже шестиногий семирук. Ну, если только очень голодный… И то только один раз.

- Двум воякам и одному колдуну уж можно было сделать так, чтобы он замолчал! - словно не слыша слов чародея, заявила принцесса.

- Вернуть ему дубину и спеть колыбельную? - раздраженно фыркнул чародей.

- Ну, если у кое-кого из здесь присутствующих больше ни на что не хватает ни фантазии, ни храбрости, кроме как улепетывать от собственной тени… - презрительно воззрилась Изабелла на жениха.

- Я не улепетывал! - подскочил Лесли, словно сидел на Гаваре. - Я… прикрывал отступление!

- Ах, какая невиданная отвага! - язвительно скривились губы королевской дочери. - Я рада, что твой язык работает даже быстрее, чем твои ноги, царевич. Чего не скажешь о твоих руках с топором, которым ты так любишь потрясать!

Лесли открыл возмущенно рот, словно собираясь, наконец, высказать всё, накопившееся за полдня их знакомства, но вспомнил помолвку, представил грядущую свадьбу с дочерью самого короля и почти ощутил на макушке вес будущей короны…

Короны Шантони!

Елки-палки деревянные, разве всё это не стоит одного-двух бранных слов от нареченной?!

Трех-четырех?..

Пяти-шести?..

Семи-восьми?..

Десятков?..

Каждый день?..

Подумаешь, гордость…

При чем тут гордость, если речь идет о…

О чем?

Ах, да… о короне… Короне Шантони…

Ну, конечно же, она стОит всего этого, и даже больше!

Только чего уж больше, почему-то у лесоруба не представлялось, сколько он ни пытался…

А между тем, Изабелла, прекрасная и язвительная, со сладким ядом в вежливом голоске продолжала:

- …Ну, а ты, шевалье, скажи теперь, что это было не бегство вовсе, а перегруппировка из стратегических соображений!

- Из морально-этических, - тихо огрызнулся за сосредоточенно молчащего де Шене Агафон.

- Ага, понятно! Вы не хотели подвергать опасности мою драгоценную жизнь!

- Скорее, жизнь этого несчастного ограбленного существа, которое так удобно обозвать уродом и приказать убить, оттого что оно не пресмыкается… перед кое-кем из здесь присутствующих… только потому, что ее отец носит металлическую шапку с зазубринами… - еле слышно пробурчала Грета, угрюмо ощупывая лишившуюся порванного башмака, но приобретшую множество порезов и заноз ногу.

Как оказалось, еле - но слышно.

- Что ты там сказала, ведьма? - подалась вперед и возмущенно прищурилась Изабелла.

- Погода, говорю, хорошая, - развела губы в деревянной улыбке дочка бондаря.

- Нет, ты что-то про меня сказала! И про моего отца!

- Повторить? - оторвалась от изучения ноги и ответила прищуром на прищур Грета.

- Что бы она ни сказала, вам послышалось, ваше высочество, - метнув на нее быстрый предупреждающий взгляд, галантно заверил принцессу Люсьен. - Ученица волшебника считает, что это существо было очень безобразным.

- Нет, эта хамоватая деревенщина сказала что-то другое! Агафон, что? Ты ведь слышал!

Оба Агафона синхронно закачали головами.

Настоящий, вовремя спохватившись, спешно изобразил рабочий момент производственной гимнастики молодого мага - три качания, три кивания и интенсивное вращение головой по часовой стрелке.

- Дождь шумел… ваше высочество… - упрямо глядя в землю и безуспешно пытаясь подавить почти неприличное злорадство, проговорил фальшивый, исподтишка показывая бывшей пассии кулак.

- А, кстати, что у тебя с ногой, мадемуазель Грета? - переводя светскую беседу в более спокойное русло, вытянул шею Люсьен в сторону дочки бондаря, напряженно сжавшей губы в ожидании схватки.

- Посветить? - живо присоединился к нему студент и, не дожидаясь ответа, вытянул из кармана палочку и взмахнул.

На кончике ее появилась и повисла крошечная, сияющая нежным медовым светом капля.

- Для прогулки по лесу надо выбирать обувь понадежнее, мадемуазель ведьма, - озабоченно прищелкнул языком шевалье, обозревая открывшуюся картину не тяжких, но очень болезненных телесных повреждений.

- Она и была надежной, - хмуро буркнула наследница бондаря. - Пока была.

Лесли глянул на изодранную сучьями ступню землячки и болезненно сморщился.

- Дальше так идти нельзя. Агафоникус, как у тебя с сапогами?

- Не отдам! - испугался чародей.

- Да нет… наколдовать если?.. Можешь?

- А-а, это… - странным голосом протянул школяр, словно размышляя, не проще ли и безопаснее для его реноме будет всё-таки отдать свои.

- Да, это, - не ведая про неразрешимую дилемму своего фея, подтвердил лесоруб.

- Н-ну… Конечно, могу[62].

И тут же в один миг вокруг Гретиной ноги развернулась бестолковая суета со спецэффектами - самый первый результат, достигаемый любым заклинанием Агафона-фея ли, Агафона-мага.