Последний фронтир. Черный Лес

Ей полегчало, когда он отстал, но с каждым днем становилось все страшнее: а что, если она в таком состоянии проспит приближение беды? Что, если зазевается, отвлечется, не заметит? И вернулось вдруг дерьмовое и забывшееся давным-давно самобичевание.

Что сделало с ней это признание Джону? Зачем? Лучше бы… как раньше.

Однако как раньше уже не получалось. И винить некого.

Только как же быть с предчувствием беды? Что делать?

Будь рядом с ней Шицу, она незамедлительно призналась бы ему: «Мастер, я потеряла покой и в голове, и в сердце. Я чувствую беду, но не знаю, откуда она придет, я боюсь…»

И тот ответил бы ей умно и точно. И унялась бы тревога, отступил бы страх, улеглось волнение.

Но старика рядом не было.

Прав был Тоно, когда решил еще чуть-чуть пожить в монастыре.

Она ушла слишком быстро, поторопилась. Хотя, реальная жизнь – она ведь здесь, а в храме будто зеркало, отражение реальной жизни. Застывшее и нестрашное – там есть время его рассмотреть и подумать.

На худой конец ей бы выплакаться Рим – получить пару оплеух, услышать презрительное «ну ты и дурында, малявка!», и, глядишь, полегчало бы…

Вот только Рим не рядом.

И в Тин-До не позвонить.

Лин день за днем жила в собственном зазеркалье, где комната ужасов становилась все темнее, а демоны подкрадывались все ближе.

* * *

Коллапс пришелся на утро субботы.

Все потому, что она впервые в жизни сознательно пропустила тренировку с Джоном (бесценную тренировку – бесценные знания!), а после корила себя так, что почти до рассвета не могла уснуть. Проснулась, ясное дело, вялая, помятая и с черными кругами усталости под глазами.

Роштайн заметил.

И тут же нашелся:

– Эй, моя хорошая, так не пойдет! А знаете ли Вы, что сегодня я весь день проведу вне дома? И Вам советую.

– Конечно, я буду с Вами, – Белинда выпрямилась солдатиком.

Черт, ей придется слоняться по городу в таком состоянии…

– Нет-нет, я не о том. Я буду у друга. Киллан, мой знакомый профессор, празднует день рождения, и я буду там, у него в поместье.

– И я…

– Нет необходимости, – махнул рукой Иан, – со мной будет Ивар, который отвезет и привезет меня, к тому же я буду окружен гостями, которых будет около десятка. Так что, я в безопасности. А вот Вам я очень советую взять выходной – отправиться домой, выспаться и вообще… почистить перышки.

Лин едва ли подозревала о том, что означала последняя фраза, но совершенно точно уловила другое – точнее, уловила она это еще вчера, но не сумела ничего с этим поделать. Пушка снова выстрелила в потроха – Белинда печалилась. А наружу печаль вывести не умела – ей бы поплакать, только отвыкла. А вот, если выходной, если бутылка вина, грустная музыка и… сигаретка…

Предательская мысль о сигарете посетила ее впервые и тут же стала (сделалась) настолько заманчивой, что глаза Лин остекленели, как у осла при виде морковки. Если она сегодня выходная, то можно что угодно – покурить, выпить…

– Ну, что, берете?

«Нельзя! – голосила интуиция. – Нельзя!!! Ты на службе…»

«Но мне нужно вывести печаль.

Выведешь позже.

Я с ней внутри недееспособная.

Дееспособная. Такая ты лучше, чем никакой тебя…

Он будет в гостях. Ничего не случится. Автомобиль у него брониро…

Наверное, она поступила малодушно – кивнула до того, как закончила звучать в голове последняя мысль.

– Да. Я беру выходной.

Ей казалось, что все повторяется: бегущий непонятно куда коротко стриженный подросток – за плечами рюкзачок, на голове капюшон, а на ногах промокшие от холодной грязи кроссовки. Черт бы подрал рано выпавший и постоянно тающий снег.

На улице шум, гам от машин, протяжные и злые клаксоны, ор невовремя ступивших на проезжую часть пешеходов; и хмурое небо над всеми.

«Надо было остаться с Роштайном…» – попыталась было постучаться в голову логика, но Лин ловко засунула ее в задницу: «Не сегодня, милочка, сегодня хочу без тебя…»

Самый близкий супермаркет находился на углу Ортон и Тамат-драйв.

В него Белинда и завернула.

С выбором спиртного проблем не возникло – она еще со времен жизни с Килли любила красное терпкое вино марки «Вилата», его и взяла.

На подошедшую к продуктовой транспортерной ленте покупательницу кассирша взглянула неприязненно, и этот взгляд почему-то чиркнул по Лин лезвием перочинного ножа. Раньше бы прошел насквозь, не задев, теперь ранил. И захотелось тут же доказать всему миру, что «она не такая, что она – отличный человек и пьет раз в столетие…», но Белинда себя обрубила.

Хватит!

Да, нутро действительно запылилось, надо чистить. И не медитацией.

– Мне еще пачку сигарет «Трон».

– Это все? – спросили язвительно, подразумевая «может, еще какую дрянь добавить в этот набор – жвачку, гондоны, средство от похмелья?»

– Все, – огрызнулась Лин и оплатила покупки картой.