Последний иерофант. Роман начала века о его конце

— Н-ну был… А вы были здесь, в Управлении сыска, в Департаменте? Скажите тогда — в каком кабинете я работаю.

Арестованный без размышлений назвал правильный номер: тринадцать.

— Ну да, может быть, это существенно…

— Прежде чем я скажу вам что-либо, Алексей Карлович, попрошу вас об одной вещи — покажите вашу ладонь.

— Ладонь? — удивленно переспросил Шведов. — Что за бред, зачем вам это? Но, будучи заинтригованным, ладони все же продемонстрировал. — Вот, смотрите. И что теперь?

— Все в порядке.

Убедившись, что на правой ладони давнего коллеги и друга нет разрезов, Викентий Алексеевич отбросил мелькнувшее подозрение.

— Если вы задумали разыграть передо мной умалишенного, то не тратьте мое время, вам это не поможет…

— Все еще не можете мне поверить? Вот что существенно: мне известно о готовящейся сверхсекретной операции, но я уже говорил об этом… Это невыносимо… Дело, о котором пойдет речь, ведет жандармский ротмистр Константин Викторович Семенов!!! Как вы думаете, откуда я все это знаю? Может быть, уже хватит меня проверять? — Думанский склонил голову, плечи его дрожали. — Господи! Укрепи меня, окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся,[119] открой сердце мое этому человеку…

В углу, под низким кирпичным сводом висел небольшой, запыленный образ. Лик Спасителя потемнел от копоти и регулярного излияния перед Ним самых страшных нечистот души человеческой. Шведов привстал, как-то неуверенно перекрестился и беспомощно развел руками:

— Я был готов к любым неожиданностям, но чтобы такое… Спаси и сохрани! Ничего не понимаю… Боже мой, вы хотите мне доказать, что вы Думанский??! А может, вы его пытали, выяснили все эти подробности и теперь морочите мне ими голову?! А может быть, вы еще и телепат или колдун?

— Да, да, да — можете мне не верить, но я действительно адвокат Думанский, Викентий Алексеевич! Здесь не метаморфоза — здесь метемпсихоза, переселение души. Жуткий оккультный эксперимент! И вот у вас перед глазами бандитская личина, а настоящий… если вам угодно, Кесарев сейчас где-то разгуливает в другом теле, может, вообще убит давно. А в моем благоденствует некий Давид Кауфман! Знаю, что это звучит как полный бред, но я не помешан, клянусь вам! Впрочем, все гораздо страшнее… В качестве доказательства возьмите мою записку с цитатами Кохно, которую вам сейчас передали и сверьте, к примеру, с моими старыми письменными показаниями по делу об убийстве Сатина. Поверьте, мой почерк сложно подделать. Сверьте еще с бумагами из моей конторы… Я вам еще письма писал…

Начальник петербургского сыска снова встрепенулся — он не мог так просто позволить, чтобы этот некто изощренно водил его, самого полковника Шведова, за нос:

— Вы хотите сказать, что сначала за ваш счет обклеили розыскными листовками с кесаревской образиной и обещанием пятидесяти тысяч за его голову весь Петербург, раздали их всем околоточным и дворникам, а потом в ходе какого-то «эксперимента» вы сами вселились в тело этого убийцы и головореза? И какова же была ваша цель — ради остроты ощущений, что ли?! Вы сами отдаете себе отчет в том, что несете? Околесица! Богохульный бред!!!