Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Пока это не шло дальше разговоров. Но вот появились люди, которые стали действовать – лидер октябристов Александр Гучков, либерал Николай Некрасов[173], молодой промышленник Михаил Терещенко[174]. Осенью 1916 года у них «родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого Государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику». Они собирались задержать царский поезд где-то между Петроградом и Ставкой, и поставить на следующее утро страну перед… свершившимся фактом. Но для того, чтобы претворить этот план в жизнь, требовалась помощь гвардейских офицеров. По признанию А. И. Гучкова, впоследствии к заговорщикам присоединился князь Д. Вяземский.

План дерзкий, рискованный. Члены группы прекрасно отдавали себе отчет, что произошло бы в случае провала. Наименьшее наказание – арест, но дело вполне могло завершиться и казнью. Только вот согласится ли великий князь Михаил стать регентом? Прекрасно зная о его лояльности императору, трудно быть уверенными в этом заранее. Возможно, они прямо или косвенно обратились за помощью к Наталии Сергеевне, и она дала им надежду? Во всяком случае, они рассчитывали на успех своего предприятия.

Второй план разработал князь Георгий Львов[175], а поддержал – начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал М. Алексеев. Он состоял в том, чтобы арестовать императрицу во время поездки в Ставку и заставить Николая II отправить ее в Ливадию. Заговорщики рассчитывали: если император откажется выполнить это требование, он должен будет отречься от престола. Осуществлению этого плана, как считают некоторые посвященные, помешала почечная болезнь генерала Алексеева, из-за которой он на несколько недель слег в постель.

Еще один заговор против императора готовил генерал Александр Крымов[176], прибывший в январе с фронта в столицу. Среди сослуживцев он пользовался репутацией решительного человека, и предлагал осуществить убийство Николая II на военном смотре в марте 1917 года. Судя по воспоминаниям князя Чавчавадзе, Наташа знала о намерениях генерала. По крайней мере, впоследствии она говорила об этом.

В книге «Крушение империи» Михаил Родзянко пишет, что в январе 1917 года произошла встреча думцев, с ним во главе, и генерала Крымова, доверенного лица генерала Алексеева. Главная цель встречи – просьба Крымова «дать ему возможность неофициальным путем осветить членам Думы катастрофическое положение армии и ее настроения». Однако разговор, который начал боевой генерал, сводился не к этому. «…Грустной и жуткой была его исповедь. Крымов говорил, что пока не прояснится и не очистится политический горизонт, пока правительство не примет курса, пока не будет другого правительства, которому бы там, в армии, поверили, – не может быть надежд на победу. Войне определенно мешают в тылу, и временные успехи сводятся к нулю. Закончил Крымов приблизительно такими словами: “Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен, и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных царю. Времени терять нельзя”».

Крымов умолк, и некоторое время все присутствующие на этом совещании, затянувшемся далеко за полночь, сидели смущенные и удрученные. Наконец раздался голос депутата Андрея Шингарева[177]:

– Генерал прав – переворот необходим… Но кто на него решится?

Один из думцев, Сергей Шидловский[178], сказал с озлоблением:

– Щадить и жалеть его нечего, когда он губит Россию.

Многие с ними согласились, но не все. Михаил Родзянко, в квартире которого проходила эта встреча, попытался утихомирить тех, кто был настроен наиболее решительно:

– Вы не учитываете, что будет после отречения Царя… Я никогда не пойду на переворот. Я присягал… Если армия сможет добиться отречения – пусть она это делает через своих начальников, а я до последней минуты буду действовать убеждением, но не насилием.

Однако тут же кто-то из присутствующих напомнил остальным ставшие крылатыми слова генерала А. Брусилова: «Если придется выбирать между Царем и Россией – я пойду за Россией».

…Итак, на собрании был поставлен вопрос: «У кого хватит мужества взять на себя ответственность?» Все взгляды обратились на генерала А. Крымова. Ведь именно он собирался возглавить захват императорского поезда.

Операцию назначили на середину марта.

Глава двадцать третья Несбывшиеся надежды