Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Впоследствии судьбы этих людей сложились по-разному. Дикую дивизию вскоре расформировали, большинство рядовых всадников вернулись домой, на Кавказ. Многие офицеры пошли служить в Добровольческую армию. Кто-то сложил голову за Белое дело, другим повезло – они выжили. Среди тех, кого судьба забросила на чужбину, оказался и Сергей Курнаков. Выходец из старинного дворянского рода, мужчины которого участвовали в походах А. В. Суворова[234], в Отечественной войне 1812 года, в Крымской и турецкой кампаниях, был родным племянником княгини Александры Гастоновны Вяземской. Когда «красные» разгромили белогвардейцев, он уехал за границу и после долгих скитаний оказался в США. Там решил заняться вполне мирным делом – журналистикой. Спустя какое-то время вместе с несколькими товарищами открыл еще и школу верховой езды – сказался опыт кавалериста и пристрастие к лошадям.

В Нью-Йорке он женился на дочери бывшего дирижера Тбилисского театра, певице Елене Прессман. Супруги всегда проявляли большой интерес к тому, что происходило на Родине, не переставали ее любить. Когда же фашистская Германия развязала войну против нашей страны, Курнаков начал выступать с обзорами военных действий на русском фронте в газетах и журналах, которые не боялись печатать правду. Направленность его статей нравилась далеко не всем. Недруги из эмигрантских кругов говорили неодобрительно:

– Ты, Сергей Николаевич, «краснеешь» не по дням, а по часам…

А кто-то даже прервал с ним отношения.

Вскоре Курнаковы отправили сына, Николая, на Родину, защищать ее с оружием в руках. Мать, хоть и тревожилась за него, сказала на прощание:

– Мы русские, и не можем стоять в стороне, когда решается судьба земли, где мы родились.

Тяжкими оказались дороги войны для Курнакова-младшего. Но прошел он их достойно, Победу встретил в поверженном Берлине. А когда в 1946 году демобилизовался и приехал в Москву, встретил там отца и мать. Они решили навсегда вернуться на Родину.

Сергей Николаевич работал в Совинформбюро, потом в газете «Moscow news», написал книгу воспоминаний о боевой молодости в Дикой дивизии. Многие годы дружил с писателем-фронтовиком Константином Симоновым[235].

Такая вот необычная судьба. В ней, как в капле воды, отразилась трагедия Русского исхода, когда человеку приходилось делать страшный нравственный выбор между родной землей, распятой большевиками, и чужбиной. Каждый решал по-своему. У каждого была своя правда.

…С первых же дней Февральской революции двоюродный дядя Михаила великий князь Георгий Михайлович, решил уехать из России, как только представится такая возможность. Он с одобрением принял появление Временного правительства, потому что считал: «старый режим не мог более работать». Но что же он увидел после революции? В одном из писем жене, великой княгине Марии Георгиевне, он написал: «кругом творится такое, отчего волосы встают дыбом… Я готов сию же минуту уехать из страны». Очень хотел Георгий Михайлович покинуть и Гатчину, объясняя это следующим образом: «Миша очень мил, но его жена очень враждебно настроена против Романовых…» великий князь сомневался, что сможет долго выносить ее выходки. Да, порой Наташа проявляла себя не с лучшей, не с «ангельской» стороны. Открыто говорила то, что думала.

Ее с мужем гость хотел отправиться в Англию, где с тех пор, как началась война, жила с двумя дочерьми его супруга. Георгий Михайлович очень обрадовался, когда узнал, что Михаил тоже хотел бы поехать в Англию. Они не раз вместе гуляли по аллеям дворцового парка в Гатчине, и впоследствии он написал, что вместе с Михаилом они решили покинуть «несчастную» Родину, и никогда сюда больше не возвращаться.

Именно великий князь Георгий, которому в то время было пятьдесят четыре года, обратился к Британскому послу сэру Джорджу Бьюкенену с просьбой испросить у его правительства разрешения на въезд в Англию. Во время аудиенции с послом он объяснил, что выступал также от имени великого князя Михаила Александровича. Он надеялся, что это обстоятельство даст ему дополнительный шанс. Ведь сам Георгий Михайлович не имел в Британии родственных связей. Правда, его супруга, Мария Георгиевна, урожденная греческая принцесса, была родной племянницей вдовствующей королевы Британии Александры[236]. А вот великий князь Михаил, как и его старший брат, приходился кузеном Британскому королю Георгу V. Поэтому совместная просьба с Михаилом казалась Георгию Михайловичу очень удачной. Ведь он считал, что у России нет будущего: «Все отбирают… Подумать только, что эти скоты будут управлять страной… Она превратится в страну дикарей… все порядочные люди оставят ее»[237].