Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Вот так – без предъявления каких бы то ни было обвинений, объяснений, церемонии прощания… Даже не завязали жертвам глаза, не дали выкурить последнюю сигарету. Лишь – жестокое, холодное убийство, повлекшее вскоре за собой все новые и новые жертвы…Ведь кровавое колесо русской истории нового, большевистского времени, лишь сдвинулось с места. Отсюда, из небольшого лесочка под Мотовилихой, оно прокатится огненным смерчем по всей стране.

…Скоро начнет светать. Убийцы решили не рисковать: лучше всего закидать тела жертв ветками деревьев, а следующей ночью вернуться на место преступления и похоронить их. Так следует из воспоминаний Маркова. Но слова его вызывают некоторое сомнение. До рассвета оставалось часа три, и, имея при себе лопаты, несколько здоровых, вовсе нестарых мужчин вполне могли бы вырыть общую могилу и похоронить убитых. Это не заняло бы много времени. Видимо, животный страх гнал их с того места, где совершили они не просто казнь – цареубийство.

Прежде чем похоронить Михаила и Джонсона, убийцы раздели их и разули, забрали все ценные вещи, которые удалось найти. Все это сложили в повозки и отвезли в Мотовилиху – как доказательство того, что задание Мясникова выполнено. Правда, он им заранее сказал – личные вещи казненных не трогать, но слишком уж сильным оказалось искушение. Из карманов одежды великого князя они вытащили часы, коробочку с сигарами, перочинный нож и жестяную баночку с табаком. Ценным оказался «улов» и в карманах Джонсона. Среди прочих вещей – дорогие, необычной формы серебряные наручные часы, которые Марков тут же присвоил. Он с гордостью носил их до конца своих дней, и не думал даже скрывать, как они у него появились.

Вернувшись в Мотовилиху, убийцы доложили своему вожаку, что залитую кровью одежду они полили керосином, подожгли, а пепел развеяли. Так все было или нет, теперь уже не узнать. Но могилу в безымянном лесу никому найти за прошедшие годы не удалось.

…Мясников, выслушав подручных, закурил сигарету и посмотрел на часы. Они показывали четыре часа утра.

Первые телеграммы об «исчезновении» Михаила Романова – в Совет Народных Комиссаров, Петроградскую коммуну и Уральский областной Совет, подельники отправили той же ночью. В тексте говорилось, что Михаил Романов и Джонсон «были похищены неизвестными людьми, одетыми в милицейскую форму». Поиски пока не дали никаких результатов, но «предпринимаются энергичные меры».

Тут же появилось распоряжение о задержании М. А. Романова, по всем окрестным дорогам чекисты разослали конные отряды милиции, но никаких следов пропавших так обнаружить и не удалось. Не дал, ествественно результатов, и обыск в комнатах гостиницы, где проживал великий князь, Джонсон и слуги. Но Челышева и Борунова тут же арестовали как «сообщников» похищения.

История об исчезновении Михаила и Джонсона получила широкую огласку благодаря публикациям в местной печати. 15 июня несколько газет напечатали сообщение под заголовком «Похищение Михаила Романова», по сути, повторявшее текст телеграмм: «В ночь с 12 на 13 июня… в Королевские номера, где проживал Михаил Романов, явились трое неизвестных… Его и Джонсона силой увезли… вызванные по телефону члены ЧК прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось… Проводятся энергичные розыски».

Многие жители Перми видели в спасении Михаила «перст Господень», и заказывали в храмах молебны «о здравии раба Божия Михаила». Люди ждали, когда он, чудом спасенный, появится во главе войска, «освободит плененного Монарха и восстановит порядок».

А как отреагировала Москва? Очень странно… Никто не потребовал наказать людей в Перми, которым поручили обеспечить безопасность Михаила Александровича. У местных чекистов даже не потребовали отчета, не арестовали тех, кто по халатности допустил «похищение» великого князя. Словно по этому делу не возникало никаких сомнений. Соответственно, и выводы не были сделаны. А Малков, служивший в Пермской ЧК, хранил прямо-таки олимпийское спокойствие. Впрочем, вести себя подобным образом оказалось очень легко – его просто никто ни о чем не спрашивал.

А ведь в Москве о случившейся трагедии узнали очень быстро. Мясников в воспоминаниях подчеркивал, что глава местных большевиков, М. Туркин, сразу же после убийства отправился в Первопрестольную, чтобы обо всем доложить в Кремле. Версия Туркина оказалась такой: Михаила Романова убили, чтобы предотвратить его похищение, которое готовили монархически настроенные офицеры. Ведь самое главное – нельзя допустить, чтобы он встал во главе контрреволюционного восстания. Сначала эту версию он изложил Якову Свердлову. И тут же потребовал от Свердлова гарантии о неразглашении тайны. Доложить о случившемся, настаивал он, можно только Ленину и узкому кругу лиц, связанных по долгу службы с этим делом.