Но всех этих изменений в политике оказалось недостаточно, чтобы спасти ни в чем не повинных Челишева и Борунова. Их, как и тысячи других, чекисты бросили в горнило начатого большевиками «красного террора». Эта же участь постигла и чету Знамеровских, арестованную чекистами сразу же после расстрела Михаила и Джонсона. Вскоре их казнили недалеко от Перми. Останься Наташа в мае в Перми, не скройся из лечебницы Герзони в Петрограде, она бы без сомнения тоже разделила судьбу этих людей.
Больше о том, что Михаил пойман, нигде не сказано ни слова. А на сообщение Русского телеграфного агентства никто не обратил внимания. Промелькнуло оно в печати… ну и что? Ведь больше никакой информации по этому делу не было! Словом, немецкая разведка отправила в Берлин шифровку, в которой говорилось: «все, как обычно». Личность великого князя Михаила опять оказалась в центре внимания, и немцы искали пути, как привлечь его на свою сторону.
30 сентября в Берлин отправили еще одну телеграмму. В ней сообщалось, что в Петрограде монархисты планировали установить диктатуру во главе с генералом П. А. Лечицким[298], выступавшим за «восшествие на Престол Великого Князя Михаила». Сам Лечицкий, бывший командующий Девятой армией, под руководством которого служил в 1915 году Михаил, имел репутацию опытного генерала, однако не годился на роль диктатора. Но монархисты в Петрограде в ту пору были доведены до отчаяния. Они считали, что какой-нибудь генерал – лучше, чем никакой, а надежда – лучше, чем отсутствие таковой.
Через три недели в Берлин пришла телеграмма из Киева, официально подтверждавшая, что «Великий Князь Михаил находится в Сибири в надежных руках “Сибирского правительства”». С текстом этой телеграммы ознакомили Наташу, и она ее очень обрадовала. Для немцев это тоже было хорошей новостью, и они стали строить дальнейшие планы относительно Михаила. К тому же, у них в руках оказалась отличная приманка для него – Наташа.
Немцы стали проявлять повышенный интерес к Наталии Брасовой с начала лета 1918 года. Как только появилась информация об «исчезновении» Михаила, ей нанес визит полковник царской службы в отставке Армин фон Рейер[299], бывший главным посредником между дипломатической миссией Германии и монархическими организациями Петрограда. Они встретились как раз перед ее арестом, и полковник передал содержание их разговора в Берлин – принцу Генриху, сделав в донесении упор на популярность Михаила и пересказав историю, которая произошла на Пасху, в Перми, когда жители города буквально задарили великого князя подарками.
Сам фон Рейер ни минуты не сомневался в том, что Михаил жив, хотя в первые дни после его «исчезновения» у полковника появилась информация «из достоверных источников», что великий князь переправлен «на пароходе в Рыбинск», который, как известно, находится довольно далеко от Перми. Впоследствии в его сообщениях появилась путаница: фон Рейер утверждал, что Михаил находится в Омске. Дело оказалось очень непростым, но вера в то, что великий князь где-то скрывался от большевиков, не ослабевала.
Михаил оказался единственной кандидатурой на русский престол, приемлемой для немцев. Но как привлечь его на свою сторону? Ответ напрашивался только один – Наташа. Представители германского командования считали: если они сумеют переправить ее в целости и сохранности из большевистской России, скажем, в Украину, чью территорию контролировали в то время их войска, то Михаил обязательно последует за ней, где бы он сейчас ни находился. И тогда уж он окажется у них в неоплатном долгу…
Когда этот план детально разработали и согласовали с Наташей, немцы снабдили ее фальшивым паспортом и всеми необходимыми для въезда в Украину документами. Паспорт на имя Татьяны Кленовой, выданный 1 октября 1918 года под № 4594, оформили в консульстве Украины в Петрограде, под неустанной опекой немцев. На вклеенной в него фотографии Наташа изображена в белом одеянии сестры милосердия. Молодая женщина не отваживалась выходить в те дни на улицу, и все необходимое для поездки ей привезли на квартиру, в которой она пряталась.
Немцы прекрасно понимали, что Брасова не согласится покинуть Петроград одна. Ведь у нее оставалась здесь несовершеннолетняя дочь – Тата. Но решить вопрос с эвакуацией девочки им было нетрудно. Хотя великий князь Михаил и удочерил ее официально, по документам она значилась как Наталия Мамонтова. Поэтому для поездки в Украину ей сделали паспорт, в который вписали настоящее имя. Фамилии Мамонтова и Брасова никак между собой не связаны, и опасений, что у Таты возникнут трудности при пересечении границы, не возникло.
После их неожиданной встречи в доме на Фонтанке, Наташа решила, что лучше всего будет, если Тата вернется в Гатчину, словно она не знает, где находится ее мать. И оставаться в доме № 24 по Николаевской улице девочка должна до тех пор, пока не получит условный сигнал.