Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Наконец, корабль сняли с якоря, и он вышел в море. Стоя на палубе и глядя на удаляющийся берег истерзанной войной и революцией Родины, Наташа с горечью думала: увидит ли она еще когда-нибудь Россию?.. Она все еще верила, что где-то там, в родных краях, оставался Михаил… живой и невредимый. Ведь все вокруг говорили ей об этом!

Слезы застилали глаза, и Наташа шептала – как молитву, как заклинание, строки из последнего письма мужа, которые она запомнила навсегда: «Моя дорогая душа… Я буду надеяться, что Господь позволит нам опять быть вместе…»

Часть IV Трагедия одиночества

Глава тридцать третья «О, Миша! О, Джорджи!..»

Долгим оказался путь Наташи из России в Англию. Сначала «Нереида» доставила ее, Тату и княгиню Вяземскую в Константинополь, ставший перевалочным пунктом для многих русских беженцев. Потом на британском линкоре «Агамемнон» они прибыли на Мальту. Пересев на торговое судно, добрались до Марселя, а оттуда, поездом, до Парижа. Там Брасова определила дочь во французский монастырь, а дальше отправилась вместе с Александрой Гастоновной в Лондон. Лишь в марте 1919 года они переступили порог дома в графстве Сассекс, который миссис Джонсон арендовала от имени Михаила. Сюда перевезли все имущество, хранившееся в поместье Паддохерст, хотя из лошадей там оставался только пони Таты – Красавчик, а из автомобилей – Роллс-Ройс, подаренный Михаилом Наташе на день рождения в 1913 году.

Самой главной заботой матери теперь было привезти из Копенгагена Георгия, или как его стали называть за границей – Джорджи. И вскоре после Пасхи его действительно привезла мисс Ним. В это же время Брасова получила взволновавшее ее известие: в Англию из Тегерана благополучно прибыл великий князь Дмитрий, который теперь обосновался в Лондоне и занимал должность почетного капитана Британской армии. Британский посол сэр Чарльз Марлинг и его жена привезли сюда Дмитрия, невзирая на правила, запрещавшие принимать на службу великих князей Дома Романовых. Конечно, сэр Чарльз получил за это нагоняй от начальства, но что же делать, если им с женой так понравился Дмитрий?

Его сестра – великая княгиня Мария, также жила в Лондоне. Ее первый брак – со шведским принцем Вильгельмом[300], был расторгнут еще в 1914 году, и впоследствии она вышла замуж за князя Сергея Путятина, родственника мужа княгини Ольги Путятиной, Павла. Мария вместе со вторым мужем бежала в Англию через Украину и Румынию, и теперь они вместе с Дмитрием устроились в небольшом арендованном доме в «немодной» части Лондона. Великая княгиня начала зарабатывать на жизнь вязанием и продажей свитеров, а Дмитрий стал изучать экономику и общественные науки.

Его сообщник в деле убийства Распутина и друг юности, князь Феликс Юсупов, также жил в Лондоне, но они теперь почти не виделись. У Феликса – роскошные апартаменты и солидный счет в банке. Откуда? Ответ прост: ему удалось вывезти из России, среди прочего добра, два полотна Рембрандта[301]. Но главной причиной в охлаждении между ними стала не возникшая разница в социальном положении. Юсупов публично разгласил детали заговора против Распутина и его убийства, хотя они с Дмитрием поклялись друг другу никогда этого не делать. Дмитрий же свое слово сдержал, и теперь был глубоко оскорблен поведением Феликса.

Узнав, что Наташа в Англии, Дмитрий сразу же отправился к ней. Они не виделись с октября 1916 года, и с тех пор очень многое изменилось в жизни обоих. Но их встречу омрачило известие о гибели его отца – великого князя Павла, которого «красные» расстреляли в январе 1919 года в Петропавловской крепости вместе с великими князьями Дмитрием Константиновичем, Георгием Михайловичем и Николаем Михайловичем – «Бимбо». За что же казнили этих Романовых? По словам большевиков – за то, что в Германии были расстреляны революционеры Карл Либкнехт[302] и Роза Люксембург[303]. Итак, око за око… Только странное это объяснение: революционеры – немецкие, а великие князья-то – свои, русские.

Удручало Дмитрия и то, что Наташа не могла говорить ни о чем и ни о ком, кроме как о Михаиле. Где он? Что с ним? Эти вопросы волновали ее больше всего. Дмитрий же ничем не мог помочь ей: он не раз слышал, что Миша жив, но не более того…