Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Самым большим недостатком в действиях Кирилла было то, что русских людей, вынужденных эмигрировать – «белых», объединяла лишь ненависть к большевикам. Даже среди тех, кто мечтал о возвращении самодержавия, многие говорили о правительстве, которое должно быть избрано Учредительным собранием – иными словами, они поддерживали идею, высказанную в марте 1917 года в Манифесте Михаила. Конституционная монархия должна быть установлена в России сразу же после падения большевистского режима. Монархисты надеялись, что все именно так и произойдет. Только вот – когда?

«Николаша», к которому большинство «белых» по-прежнему относилось с большим уважением, суммировал разные взгляды, мнения, и издал свой Манифест, вслед за Манифестом Кирилла. Целью его было восстановление власти закона в России. Этот документ, фактически, подтверждал правомочность Манифеста Михаила. Таким образом, следовало: если в России будет восстановлена монархия, вовсе необязательно, что императором станет Кирилл. Тем более что так называемый Высший Монархический Совет, выражавший мнение большинства монархистов, отдавал предпочтение великому князю Дмитрию. Представители этой организации, строго следовавшие императорским законам, придерживались мнения, что великие князья Кирилл, Борис и Андрей не имели права наследовать русский престол, потому что их мать-немка не приняла православие к моменту своей свадьбы. Они выступали против Кирилла еще и потому, что он был женат на разведенной женщине, и, что еще хуже – на двоюродной сестре.

Были и другие обстоятельства, которые отвратили многих монархистов от великого князя Кирилла. Никто из них так и не смог забыть, что в февральские дни 1917 года на крыше его дворца в Петрограде развевался красный флаг, и что именно Кирилл повел свой Морской экипаж к Таврическому дворцу, чтобы поддержать революцию, нарушив, тем самым, клятву верности, данную им Николаю II.

Провозгласив себя императором в 1924 году, Кирилл Владимирович внес раздор и смуту в ряды монархистов, хотя так никогда и не признал это. К тому же, он нарушил правила, введенные Александром III, присвоив сыну, князю Владимиру, титул «Великого Князя, Наследника и Цесаревича». Ведь только сыновья и внуки русских царей могли быть великими князьями, а Владимир был лишь правнуком Александра II и поэтому мог рассчитывать только на титул князя императорской крови. Кирилл же провозгласил себя императором, и Владимир стал… великим князем.

Но как бы красиво и высокопарно ни звучали все эти титулы, они не имели под собой никакой реальной основы. Ведь в России больше не было престола. Только Кирилл Владимирович, опьяненный видимостью Верховной власти, скорее всего, не задумывался об этом, и щедро раздавал «царские милости».

Не обошел он вниманием и Н. С. Брасову – в 1928 году присвоил ей титул «Ее Светлости княгини Романовской-Брасовой». Георгий же стал «князем Брасовым». Но какая теперь Наташе разница, как ее называли – графиней, княгиней или просто… мадам Брасовой? Раньше она действительно мечтала о титуле, а теперь-то – зачем он ей? Так – пустой звук. Самым главным и ценным в жизни этой женщины было то, что когда-то она стала женой любимого ею Михаила. И, конечно, матерью Джорджи – такого же милого и застенчивого, как его отец…

Имущество Михаила и его брата, находившееся за пределами большевистской России, все еще оставалось немалым. Наташа и Георгий были законными наследниками, к тому же, Георгий мог рассчитывать на часть наследства, оставшегося после смерти его бабушки – вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Но когда реально можно получить деньги, которых явно не хватало на прежнюю – великосветскую, жизнь? На этот вопрос ответа пока не было.

Наиболее успешно, как казалось Наташе, можно предъявлять имущественные претензии в Финляндии и Польше, получившим государственную независимость. В Финляндии находилась небольшая усадьба в деревне Халила, которую отец Михаила, император Александр III, приобрел еще в 1892 году за 100 тысяч золотых рублей. За нее, в итоге, удалось получить компенсацию, потому что финское правительство признало документ о передаче имущества. Наташа также знала, что Михаилу принадлежал завод по производству сахара-рафинада, недалеко от Курска, но получить что-нибудь оттуда у нее не получилось. Оставались у ее мужа поместья и в Польше. В 1930-х годах их стоимость оценили примерно в 600 тысяч фунтов стерлингов. Если бы Наташе удалось получить эти деньги, она бы стала очень богатой дамой.

Средства, принадлежавшие Николаю II, насчитывали многие миллионы рублей, и хранились на банковских счетах в Лондоне и Берлине. По свидетельству князя Г. Львова и А. Керенского, выступавших от имени бывшего Временного правительства, лишь в Германии вклады царской семьи составляли от семи до четырнадцати миллионов рублей. Совместно с другими близкими родственниками императорской семьи, Наталия Сергеевна и Георгий имели законное право на свою долю этого наследства.