Последний инженер

Джек-Джек глубоко вдохнул сквозь зубы. Именно такие костюмы были на людях из его видений. Буря внутри постепенно унималась, а на лице вновь расцветала улыбка. По крайней мере, Джек-Джек знал, или, лучше сказать, верил, что этот костюм не сорвется с места и не утащит его в мир духов. Хотя в первый момент он подумал именно так.

— Ты ведь помнишь Блэка? — продолжил Шоу, не дожидаясь вежливого ответа своего наемника.

— Дедулю-мародера? — не думая, вспомнил Джек-Джек.

Шоу бросил на него холодный взгляд, и только тогда наемник понял, что Блэк был ровесником босса. Впрочем, лед в глазах Шоу быстро растаял.

— Представь, даже такому неудачнику может повезти. Продал мне эту красоту недавно, сейчас, наверное, пропивает деньги.

«Найти Блэка, узнать, откуда костюм», — буквально загорелся Джек-Джек.

— Удачное приобретение, скажу я тебе. Дырка на плече, немного крови, но он, кажется, работает. Так вот, мальчик мой, я хотел тебя попросить…

Раздался телефонный звонок и оборвал Шоу на полуслове. Тот вдохнул, чтобы продолжить свою речь, но телефонный звонок повторился. Тогда Шоу пробурчал какое-то неразборчивое ругательство и подошел к трубке.

— Алло… — На его лице отобразилось как минимум четыре оттенка раздражения, пока он слушал, что говорят на том конце трубки. — Да, конечно, — сказал босс коротко и со щелчком повесил трубку.

Отбив звонок, снова обратился к Джек-Джеку:

— Где твои ребята?

«В „Золотых Холмах“», — чуть было не вырвалось у наемника.

— Поблизости, — вместо этого туманно ответил он.

— Отлично. Бери их — и бегом в «Золотые Холмы». Там, похоже, опять драка. Большая. Нужно разобраться.

День удивительно быстро подошел к концу. Гайка скакала обратно в город по дороге, окрашенной багрянцем сумерек. Внутренний карман ее куртки оттягивала толстая пачка старых банкнот. Залог за Артура оказался немаленьким — пришлось ехать обратно на ферму, чтобы взять деньги. Стоит отметить, что положение Артура сейчас беспокоило Гайку меньше всего. Он в тюрьме, так что ничего плохого приключиться с ним уже не может.

Что-то плохое могло приключиться с Мышкой. Анна мысленно ругала себя за то, что упустила девочку из виду, когда началась драка, а та, видимо, испугалась и убежала. Еще сильнее она ругала Артура за то, что он эту драку затеял. Но руганью делу не поможешь. Мышка сейчас осталась совсем одна в незнакомом городе и вряд ли понимает, что с ней могут сделать, если она попадет не в тот район не в то время. Главная беда заключалась в том, что Февраль, если не считать центральных улиц, практически целиком состоял из «не тех районов», а сумерки, как правило, были этим самым «не тем временем».

Гайке пришлось потерять кучу времени, чтобы вернуться в дом. Зато она смогла попросить Кузнечика проверить окраины, не попадаясь людям на глаза. Почему-то Гайка верила, что эта трехметровая машина смерти сумеет остаться незамеченной. Сама же она хотела освободить Артура и как можно скорее вместе с ним начать поиски девочки в черте города.

Как же все неудачно сложилось! Кабацкая драка с поножовщиной и членовредительством. Только этого им не хватало. Да и к тому же люди Джек-Джека оказались на месте куда быстрее, чем должны были, даже раньше людей шерифа… Лиза вывела Гайку на улицу через кухню. Она все-таки узнала свою старую подругу. А вот Артуру выбраться не удалось. Слава духам, почти не имелось шансов, что его кто-то узнал. Новая одежда, отсутствие бороды, кровь и гематомы на лице. Да и в такой толпе вряд ли кто-то станет обращать внимание на отдельных пьяниц. Особенно люди Джек-Джека.

К слову, о толпе… Гайке пришлось привязать Бэтси невдалеке от офиса шерифа. Возле него уже было человек двадцать, а может, и больше, и все они активно спорили друг с другом и вышедшим на крыльцо пожилым мужчиной. Блестящая звезда на лацкане выдавала в нем городского хранителя закона.

— Тише, тише! — успокаивал толпу шериф, пока Гайка шла в его сторону. На морщинистом, покрытом черно-седой щетиной лице отражалось такое абсолютное безразличие, что в этом поле злобы и раздражения оно казалось чем-то из другого мира. — Скоро мы со всем этим покончим, успокойтесь.

— Где мой Генри?! — выкрикнула какая-то женщина из толпы.

Гайка тем временем подняла воротник и натянула шляпу, ее-то как раз могли узнать.

— Ваш Генри в камере, мэм, — проговорил шериф холодно, — и пробудет там до тех пор, пока мы его не отпустим…

— Отпусти моего мужа, сукин ты сын! — завопила все та же женщина из толпы. — Он ветеран! Он на трех Июньских войнах за тебя кровь проливал!

— …но если вы продолжите в том же духе, — все тем же безразличным тоном сообщил шериф, — вы можете составить ему компанию. Ему и еще семерым его сокамерникам.

Наступила тишина.

— Чудно… Теперь я буду называть фамилии. Те, чьи родственники присутствуют и готовы внести залог, будут отпущены. Остальных ждут две недели исправительных работ на станции. Все знают закон? — В воздухе повисла тишина. — Всем все ясно? — Опять тишина. — Хорошо. Игорь…

Последнее он адресовал куда-то внутрь своего офиса.