Последний Иван на престоле. Рождение, жизнь и смерть под властью женщин

Далее их ждал фрегат «Полярная Звезда», на котором они должны были отплыть навсегда из России. Прощались с Мельгуновым, плакали, падали на колени, клялись.

Но зачем Екатерина отпускала этих взрослых детей, кому она хотела сделать лучше? На внутренней политической ситуации это никак не отразилось. Да и Екатерина уже прочно сидела на троне. Бенефитов в международной политике тоже не заработала страна. Исключительно из гуманных соображений? Ради конкретно этих Елизаветы, Екатерины, Петра и Алексея? Но так и их освобождение счастливыми не сделало. Они были русскими людьми, иными себя и не воспринимали. Не сказать, что жили они припеваючи в Холмогорах, но это был их тихий уютный, а главное привычный уголок. А что их ждало на чужбине?

Чужие навсегда

Родная тетя-королева таки не нашла возможности никогда с ними встретиться. Но отслеживала их судьбу. Периодически сообщали о достойном поведении. Навещал их датский принц Фердинанд. Антоновичи традиционно плакали, целовали руки. Тот в течение двух дней с ними столовался, подарил два перстня и две табакерки. Как уж они потом делили меж собой это богатство – неизвестно.

Брауншвейгское семейство поселили в просторном доме в Горсенсе на большой городской площади. Была своя церковь, русский священник. В услужение предоставлены камергер, смотритель, две фрейлины, лекарь, два камердинера и другие полезные и нужные в хозяйстве люди.

Первой не стало младшей из сестер – Елизаветы Антоновны. Она умерла всего через пару лет. Говорят, очень тосковала по прошлой жизни, по тем людям, которых они оставили в Холмогорах, по своим сводным братьям и сестрам.

Младший из братьев, Алексей Антонович пережил сестру на пять лет. Он был самый общительный из своих родных, его очень любили окружающие. Её не стало 20 октября, а его 22-го. Это не просто совпадение. Именно вспомнив о столь скорбной годовщине Алексей упал в обморок и ослабленный недавно перенесенной болезнью, так и не пришел в себя.

Двенадцать лет Екатерина и Петр жили вдвоем. Жили воспоминаниями. Брат ушел из жизни в 52 года, зимой 1798-го. Самая старшая осталась совсем одна. По всей видимости, с годами очень изменилось и качество жизни.

Сохранилось письмо Екатерины Антоновны, которое она тайком писала своему духовнику Феофану (Михайловскому). Оно датировано 20-м ноябрем 1802 года. Это уже совершенно другая эпоха. Нет уже в живых никого из Брауншвейгского семейства, нет красавца Морица Линара, нет амбициозной Юлианы Менгден, нет уже даже Екатерины Великой, а история России узнала еще один дворцовый переворот, убивший Павла Петровича.

Екатерине Антоновне 61 год. Напомним, она глухая с младенческих лет. С четырех месяцев живет в заключении. Теперь осталась совершенно одна в Горсенсе. Пишет[233]:

«Что мне было в тысячу раз лючше было жить в холмогорах нежеля в Горсенсе. Что моя мы придворные датские всегда не любят и часто от того я плакала».

Жалуется в письме, что эти её придворные много раз просили переписать на них в наследство те деньги, которые ей выделяются из России. Принцесса не хотела этого делать, насильно заставляли, даже пить не давали. Те, кто вроде бы находится у нее в услужении каждый день уезжают в гости и на прогулки, а ее оставляют дома, и женщине даже не с кем даже поговорить. Запирают в комнате, никого к ней не впускают, хотя вряд ли кто уж очень стремится к ней в гости.

Просит, чтобы по смерти ее никаких денег не посылали больше, а что останется – назад в Петербург отправили.

«И я теперь горячи слезы проливаю проклинаю себя что я давно не умерла».

На обратной стороне письма отдельные извинения адресату, что письмо написано это письмо «не хорошо», объясняет, что приходилось писать украдкой, постоянно прятать, когда входила фрейлина.

Письмо написано, пусть и с орфографическими ошибками, но почерком очень даже приличным для человека, который нигде не учился, провел всю жизнь взаперти. Значит, не только научили её писать и читать, но и была практика письма. А вот тут вопрос – кому она могла писать? Ответ находим тоже в архивах; тренировка письма у нее была в духовных её занятиях. Например, она переписывала заглавия из сборника проповедей на церковные праздники, делала выписки из религиозной литературы, например из «Пролога» – древнерусского сборника житий святых, поучений и притч[234]. Видимо, это и было её единственным занятием и развлечением после смерти родных.

В 1803-м Екатерина Антоновна писала и самому Александру Первому. Тоже жаловалась на тяжелую жизнь вдали от родных ей Холмогор, куда мечтала вернуться. Ответа не получила. Дожила свой век, даже пережила. Умерла в 1807 году. А слуги её всё же получили ту пенсию, о которой так мечтали, непонятно каким методом уговорили. Им продолжали до конца жизни выплачивать полную сумму жалования, как они и до этого получали, а после их смерти женам выдали единовременный, но годовой оклад. Накопленные деньги были завещаны Датскому наследнику Фридриху и его потомкам.