Последний из Двадцати (СИ)

Что ж, подумал Последний из Двадцати, если не сейчас, то когда? Кивнул, велев продолжать.

— Зачем она тебе? — вопрос набил оскомину самому чародею, парень скривился. Сколько раз он уже успел спросить разбойника о подобном? Но тогда ему нужна была не Ска, а Читль…

— Это игрушка Древних, пацан. Ар-ро, ты и сам ведаешь, что она такое.

Рун лишь кивнул ему в ответ. Наверняка не знал, но догадывался. В памяти до сих пор были живы картины того, как вился вокруг неё Чавьер, разве что языком не цокал. Как глазел на неё Кианор — тогда парню казалось, что собрат видел в ней лишь помеху, а теперь — сомневался. Да и тот паршивец, что вывел его на Ска…

Не сходилось. Механическую куклу он нашёл изломанной донельзя — Чавьер не зря же сказал, что её уродовали специально — получить характер таких повреждений в бою возможно, но как-то слишком уж много совпадений. И они тиснули её обломки за сто ровн несчастному бродячему торговцу. Руну на миг стало стыдно — наверно, он поступил с бедолагой слишком жестоко. Но лишь на миг — уверенность своей извечной правоты вновь подлила масла в огонь эгоизма. Поганец радостно наживался на гибели тех, кто охранял эти земли испокон веков. Не устыдился, не убоялся, поддался собственной жадности…

Парень бросил озадаченный взгляд на стальную деву — та лишь блеском глаз давала понять, что паршивец не врёт. Или сам хорошо верит в то, что говорит…

— Как вижу, Ата-ман не сдержал своего обещания? Что это вообще был за человек? Когда я только отправился по душу вашей братии, каждый пройдоха с пеной у рта утверждал, что Кровавые Крючья были чем-то стихийным. Внезапно появились, внезапно распались… Где он тебя отыскал?

Мик сверкал глазами прежде чем ответить. Либо выдумывал подходящую сказку, либо не особо желал говорить на эту тему. Его взгляд задержался на рабыне — необычайно молчаливая и притихшая, она то и дело шмыгала носом, уставившись в пустоту. Наверно, в этом занятии её могла превзойти разве что Ска по ночам — сон ей тоже был неведом.

Огонь зарумянил свежие мясные бока. Жир каплями тёк в костер, аппетитно шкворчал и шипел. Руну вспомнилось, что изжарить мясо на костре оказалось задачкой не из легких, а для него самого и вовсе невыполнимой.

— В Вирании, на рудниках, — наконец, пробасил головорез.

— Ты виранец? — Рун спросил и захотел укусить себя за язык. Мик посмотрел на него, как на глупого.

— Меня взяли отсюда. Ваша… старшая сука, как вы её там звали? Её милостью за разбой я был продан этим чертям, чтоб на их жопы проигранцы играли!

Рун не перебивал, хотя и страшно хотелось ответить на очередное оскорбление Матриарха. Мик, словно чуя, что ему дают послабление, вновь наглел. Парень ждал, что великан-людоед вновь вот-вот примется поигрывать мышцами.

Юный чародей вертел в голове детали догадок, отчаянно надеясь сложить общую картину. Кое-что прояснялось — разбойник не убил его точно так же, как и Читль, но по другой причине. Чародей нужен был ему живым для приманки — убей он Руна сразу и где потом искать эту его Ска?

Может, потому и хотел немного прикопать — вряд ли ослабевший в магии маг способен выбраться из подобного плена без посторонней помощи. И просто прекрасная возможность для пыток.

То, что Мик погнался за ним, словно дикий зверь в попытках прибить в гипотезу не укладывалось, ну так разбойник и не всё рассказал.

Рун слушал дальше.

— С рудников я бежал. Ата-ман поначалу обещал мне месть — но бздеть сызнова под еганую стену, чтобы пришлёпить с десяток засиранцев — такая себе идея.

— И ты отказался?

— Я хотел сорвать с мудилы все его железки, оторвать думило и сожрать уши. Ар-ро, если бы ты только знал, пацан!

Рун задумался. Мик не из местных — его притащили из-за Стены. Но как? Кто позволил? Невозможно пройти через магический заслон. В голове эхом прозвучал противный смешок Вигка о том, что стена вот-вот развалится и уже дала хорошую такую трещину.

— Он оказался сильнее?

Мик расхохотался на вопрос, покачал головой. У юного чародея перед глазами возникла картина того, как заключённый в механический виранский доспех мерзавец ломал мастера Рубера.

— До этого не допрыгалось. Падлюка оказался ловок на обещания и сладок, что пизда в соку, на слова. Он сказал, что я смогу взять всё, что захочу. За годы среди виранских тварей я уяснил кое-что — они повёрнуты на еганых технологиях Древних.

Рун опешил. Меньше всего он ждал столь умных слов от кого-то вроде разбойника-великана. Под мохнорылой личиной, оказывается, прятался крепкий ум…

— И зачем тебе автоматон? Ска… — юный чародей запнулся: имя, что он присвоил своей механической кукле вряд ли могло сказать Мику хоть о чём-нибудь.

Но сказало.

— Служебно комбатантный автоматон — вот почему ты кликаешь её Ска. Ар-ро, сопляк, тут не нужно много ума, чтобы догадаться.

Парень сглотнул. Мясо, наконец, изжарилось, а в чародее вдруг пробудился голод. Ска взяла предназначенный господину кусок, проанализировала его на токсины. Что ж, верить разбойнику не стала бы даже автоматон…

— Я искал подобных ей, собирал, ломал, чинил. И продавал знания.