Последний из Двадцати (СИ)

Старый Мяхар кивнул за юного чародея — чего ему терять? Сыграем, ответил он. Сыграем, побьемся об заклад, ударим по рукам, что там ещё нонче среди воровских шаек принято?

В конце концов, продолжал шептать старик в голове Последнего из Двадцати, ты здесь не единственный пройдоха. Мы тоже не зря десятки лет проигранцев без хвостов оставляли. Под его напором, Рун едва заметно кивнул.

— Господин? — Ска лишь подняла бровь. Вряд ли она испытывала к Мику нечто похожее на отвращение, но становиться его личной игрушкой не горела желанием. Взгляд Читль жёг юному чародею спину — Руну казалось, что он буквально слышит, как замерло сердце в её объемистой груди.

Разбойник прищурился — кивок его устраивал мало. А вот за слово чародея уже можно было хвататься обоими руками.

— Согласен, — выдохнул парень. На удивление самому себе вышло как-то слишком легко и просто. Бесы сомнений, ещё пару мгновений назад тяжким грузом висевшие на языке будто разом испарились, оставив его в неопределённом одиночестве.

Настало время для разбойника уйти в размышления.

Парень закинул ногу на ногу, оперся локтями в землю.

— Согласен, но с парой условий. Сначала…

— Никаких условий! — верёвки на разбойнике вдруг не выдержали и наконец лопнули. Исполин высвободился, вскочил, но тут же застыл на одном месте, широка разинул рот от удивления.

Где-то глубоко в Руне хитро ухмыльнулся старый Мяхар.

Рабочая часть лопаты была неудобна, но он стискивал её до побелевших костяшек. Металл холодил разгорячённое тело, острый край едва коснулся нежной кожи на шее Читль.

Рабыня стояла не шелохнувшись — если хозяин жаждет её смерти, значит в этом был смысл её жизни.

Рун был напряжён, словно натянутая пружина. Краем глаза он видел Ска — интересно, что было раньше? Мик высвободился из своего игрушечного плена, или она оказалась на ногах с малуритом наперевес? Ствол магического оружия смотрел прямо в его бородатую рожу. Начертанная на деке руна обещала вогнать в противника всю мощь огненного снаряда. Выдержит ли он, если оторвать ему голову? Или спалить заживо?

Проверять никто не хотел.

— Пат, ар-ро, пат… — Мик, мгновение спустя, повержено поднял руки. Рун не давал себе расслабиться — знал, что повернись он к головорезу спиной хоть на миг и это станет его последней ошибкой.

Нож по-прежнему был у глотки виранки. Парень чувствовал себя чудовищем: в кого он, в конце концов, превратился? Из карающего меча Шпиля он стал ничем не лучше, чем придорожный разбойник. Держит рабыню в плену, угрожает, заигрывает.

— Пара условий… ар-ро, — на манер головореза произнёс Рун. Получилось у него довольно скверно и жалко. Мик не шелохнулся — он весь был будто застывшая гора.

— Ты расскажешь мне всё, что я захочу узнать. И поможешь справиться с тем, что здесь творится. Понял?

Мик не ответил. На его лице играли желваки, сжимались и разжимались пудовые кулаки. Юный чародей нутром чувствовал, что разбойник решает, что делать дальше. Дикие, поросячьи глазки поглядывали и в сторону Ска. Малурит выстрелит огнём, но это будет всё ещё заклинание. Шкура из саффиритовой лазури спасёт, но вот насколько хорошо.

Парень вдруг плюнул себе под ноги. Слюна вспыхнула, изошла на нет сиреневым дымом — на месте плевка оказался крохотный паучок. Зло перебирая лапками, он поводил жвалами, прежде чем прыгнул на ногу Читль. В одно мгновение мерзкая тварь оказалась на плече виранки, скользнула прямо к её шее — рабыня напряглась.

— Что ты сделал, сопляк? Ар-ро, клянусь рудокопом…

— Тебе нужна виранка, верно? Не для того, о чём ты говоришь. Нужна живой и здоровой. Эта тварь, что я подселил к ней, прикончит её сразу же, едва со мной что-то случится.

— Кабанисий сын, еганый виллод, потрох сучиный, хруставолкова сыть… — с уст разбойника полилась самая что ни на есть бессильная злоба. Едва он сделал шаг в сторону, как Ска выстрелила.

Огненный поток вырвался из сферы, струёй ударил в бородатую рожу головореза.

Сначала вспыхнули волосы, воздух тут же наполнился палёным смрадом. Мик взвыл, разом обратившись в живой факел. Огонь охватил кожу, едкими каплями пролился на штаны — плохо просушенная одёжа разве что шипела в ответ, но не спешила гореть.

Великан рухнул наземь, перекатываясь на спину, сбивая жгучее пламя. То шустро сошло на нет — саффиритова лазурь отчаянно и не безуспешно боролась с порождением чар.

Мик, скорчившийся на земле, походил на нечто невообразимое и бесформенное. Кожа бугрилась следами свежих, но малых ожогов. Парень закусил губу — выходит, не так уж и неуязвим этот поганец.

— С-сука, — кашлянул гарью разбойник. От его тела валил пар. Он скривился, когда ствол малурита вновь ткнулся ему в щёку — Ска времени даром не теряла. Рун подошёл к лежащему опасно близко. Мику стоило лишь протянуть руку, чтобы схватить чародея, но он не спешил.

— Что ж, ар-ро, или как ты там говоришь? Роли поменялись? Если со мной что-то случится — девчонка умрёт. Я нечаянно упал и утонул в луже? Моё проклятие свернёт ей шею. Споткнулся и напоролся на торчащий из пола гвоздь — проклятие заставит её выблевать внутренности. Может быть через рот, а может и…